Весной сломался дед. Ослаб, усох.
Дотронешься – и сыплется песок.
Как старый одуван сидит на лавке.
В рубахе новой, тщательно побрит...
От подступивших слёз в глазах рябит
И колет беспощадно, как булавкой.

Приходит пёс. Не нужно ничего,
Тревожно только: как там дед, живой?
И почему не кличет супостата?
На старика опасливо глядит.
Поджатый хвост и боязливый вид:
Пугающе труной запахла хата.

Приходит конь. Не нужно ничего,
Но скоро ожидается жнитво.
Почто старик без дела странно замер?
Ну, может, хоть в телегу запрягут...
Согласный и на вожжи, и на кнут,
Целует деда тёплыми губами.

Приходит страх: а как им без меня?
Так вышло: это ж вся моя родня.
Подумаешь, кольнуло, заболело...
На лавку иногда не грех присесть.
Лохматый и каурый – оба здесь.
Маленько отдышался – и за дело.