Детство давно отзвучало аккордом звонким,
из ничего научив сочинять игрушки –
баночки, вату, тесьму, лоскутки, картонки,
все превращаю в душевные безделушки.

По вечерам оживают слоны и феи,
сплетничают, то вполголоса, то потише.
Кажется им, что хозяйка в стране Морфея,
думают, я разговоров ночных не слышу.

Шепчут медведи, жирафы и крокодилы,
речью негромкой дрожащую тишь нарушив:
"Мы оказались живыми, когда слепили
нам позвоночник, коленки, глаза и уши.

В каждого душу хозяйка, любя, вложила –
даже Кащею, Яге и летучей мыши.
Как не живые мы, если мы живы! Живы!
Чувствуем! Думаем! Видим! Вдыхаем! Слышим!"

Вы засмеётесь: "Не ври нам, не будет толка,
мы же не дети, которые в сказки верят,
не оживут на широких настенных полках
куклы картонные или из ваты звери".

Вы и не верьте, не надо! А я-то вижу,
как невзначай балерины качнулась пачка,
как улыбается заяц на желтых лыжах,
как дружелюбно мотается хвост собачий.

Здравого смысла не много в моём рассказе,
только однажды, его до конца дослушав,
не удивляйтесь, когда вам зелёным глазом
вдруг озорно подмигнет котофей из плюша.