Всё глубже отступает мерзлота,
приходит день, а днём приходит лето,
и мамонты спешат отмыть скелеты,
над родиной готовятся летать.

Архипелаг примерит шкуру ливня,
олени спрячут мокрые бока,
а мамонты взойдут на облака,
отбросив суеверия и бивни.

Они вольются в стадо серых туч.
Такое не печатают в газетах,
а прячут под замок и гриф "секретно",
ведь гриф летуч, а мамонт - не летуч.

Впитали кости холод вечной грусти,
но души неозябшие легки,
и всем законам жанра вопреки
оттаявшая вечность их отпустит...