Всё, что я говорю — говорю скорее в себя, общаясь как бы с тобой:
У нас слишком разные профили, к ним разные уши прилажены,
А мой фальцетный голос не настолько тугой,
Чтобы пронзать пространство, проникая в ушные скважины,
Запертые делами, обидами, бог ещё знает чем
Самым важным — куда важнее того, что во мне рождённое.
Слова — чужие слова — словно галдящая чернь,
Молящая взглядов твоих —  самой прекрасной донны.
Всё, что я говорю — мир, открываемый вновь:
Этого я не знал, не думал об этом. Знаешь,
Если услышишь однажды мужское «моя вина» — слушай «твоё вино»
И понимай, ты всех навсегда опьяняешь.
А меня? А меня — наверное… может быть… Не вникал
В самые тонкости этакой гастроно́мии,
Ведь я с тобой совсем не знаком пока:
Из всего, что я знаю — мои же слова для тебя, что меня по горло заполнили,
Но всё, что я говорю — словно пение глупых птиц
В сезон окончания вешнего гнёздостроения.
Я даже не знаю — есть ли на белом свете живая ты,
Или ты просто тень моей же безмолвной тени?