1.

Никто другой не взял бы мою душу -
Ни юбочник, ни льстивый ухажер.
Мои глаза - два зеркальца, а уши
Привыкли стряхивать банальный вздор.

Я улыбаюсь и молчу; телодвижений,
Улыбок, взоров карточный пасьянс
Не отвергаю, но мой трезвый гений -
Хранитель строгий - шепчет: меза-льянс.

Ты что, не видишь? - вижу, вижу, вижу...
Все вижу и молчу. Постель - табу.
Табу - на душу. Наживает грыжу,
Встряхнуть пытаясь, мелкий потаскун.

2.

Ты - мне неясен. Слаб. Для друга - пылок.
Твое "хочу" - безбрежный океан.
Попробуй влей в стандартную бутылку
Твой каждый вздрог на жест или ухмылку,
Тоску-слова-намек-туман-обман...

Сарказм и нежность, трепетность, издевка...
Мой Дон Жуан, в тысячный раз: за что?
Я для тебя и блудодейка, и воровка
Чужих сердец, неумная плутовка,
Сплошных наивностей сплошное решето.

3.

Ты ищешь не тепла, а восхищенья -
Свой смуглый профиль в Анниных зрачках.
Берешь на мушку - змиево смиренье,
В ладони яблоко, но искус - на словах.

В ладони - яблоко. Неуловим. Незнаем.
Непознаваем. Не... Не мой, не мой...
Как дьявол душами, вразвес берешь сердцами,
Вдрызг все табу, но ты ты берешь сердцами,
Без мены, без отдачи - лишь сердцами...

Сосуд скудельный оставляя мне, со мной.