Янка вырос, но, как говорила его мама, так и не повзрослел. В детстве, когда сын рассказывал ей о струнах и музыке, она решила, что Янка придумывает и сначала даже порадовалась его богатой фантазии. Но потом стала замечать, что иногда он будто выключается из жизни, прислушиваясь к чему-то ей недоступному. Ян очень хотел, чтобы мама тоже услышала и увидела красоту, а она не могла решить для себя – это болезнь или какая-то особенность, которая так проявляется у сына. Видя растерянную улыбку и напряженный взгляд мамы, Ян постепенно перестал говорить о струнах, переводя ее волнение и осторожные вопросы в шутку.

Конец сентября выдался на редкость теплым и сухим, и деревья не спешили сбрасывать листву, неторопливо меняя наряды к осеннему балу. Ян бродил по старому городскому парку, где над рекой стояли качели-лавочки под прозрачной крышей. Как когда-то в детстве, он сел на них и под тихий скрип слушал вечерний концерт органной музыки заката: над солнцем, уходящим за кромку леса, через все небо огненным цветком разлетались яркие перья облаков. Их краски всколыхнули в памяти события начала лета, когда над городом полыхал огонь в черных клубах несчастья и боли для многих его жителей. Ян опять увидел лицо молодой девушки, исчезнувшее за стеной огня обрушившейся кровли – он не успел, но это спасло жизнь ему. От воспоминаний бешено стучало сердце, вновь охватил тот ужас, беспомощность и ярость, не принимающая страшную реальность. Он вынес на руках ее подругу. Очнувшись на воздухе, она рассказала, что была там не одна. Ян бросился обратно, ему кричали… После удара он ничего не помнил, но очнувшись в больнице, понял – его спасли, а он не смог – не успел.

Его вернуло к действительности стремительное звучание новой мелодии, неожиданно ворвавшейся в покой сентябрьского вечера. В лучах заходящего солнца появился ангел. Он был рыжий. В длинной рубахе и поношенных кроссовках.
- Чтобы ноги не сбить, - опустившись на землю недалеко от Яна и проследив его удивленный взгляд, сказал он.
- Рыжих ангелов не бывает, - глядя на его крылья, пытался понять, что происходит, Ян.
- Ладно, - ответил рыжий ангел, приводя в порядок повышенную лохматость и растрепанность – следствие крайней спешки.
- В смысле, ладно?!
- А чего спорить с очевидным? – сложив ноги по-турецки, ангел устроился на деревянной лавочке напротив качелей и длинно выдохнул.
- Ангелы бывают белые и черные.
- Так и я о том.
- Но ты-то рыжий!
- Ну… вот, ты и признал это.
- То есть спокойной жизни конец? – разглядывая гонца небес, решил уточнить Ян
- Ага, типа того.
- Ладно… - Ян ничего не понимал, но абсурдность происходящего вернула ему чувство юмора. – Скажи лучше: ты мой или просто мимо пролетал?
- Я на подмене, пока твоего подлатают. Спасибо, кстати, от него. Гоша тащил тебя, пока ты в отключке лежал, и не на жизнь отбивал тебя от серых вестников. Его уже почти сломали, но ты вовремя вернулся, и они ушли.
- Слушай, а я тебя помню…
- Да ну?!
- Ты на воротах сидел, там… типа в раю!
- Точно, скульптурой прикидывался, ровно тогда, когда ты к нам решил заглянуть. Смотрел, как ты, неприкаянный, ходишь и спрашиваешь, куда тебе податься и что делать.
- Ты подмигнул… последнее, что помню.
- Тебе повезло, ты тогда почти перешагнул.
- После того взрыва на заводе многие перешагнули… и до сих пор в городе творится что-то непонятное. – Ян замолчал, опять вернувшись в события того летнего дня, после которого жизнь в городе изменилась. – Почему прилетел ты? У вас там что, на белых ангелов дефицит?
- Должны были дежурного прислать, но Гоша уперся, – видя непонимающий взгляд Яна, ангел пояснил. – Друзья мы с ним, а еще он сказал, что ты талантливый.
- В смысле? Что вижу вас и болтаю сейчас, как малахольный, сам с собой? Смотри, люди оборачиваются. Погоди, хоть наушник воткну.
- Красиво здесь… - тихо сказал ангел, глядя, как сухие листья, словно беспризорные котята, носятся, играя с ветром.
Вдыхая влажность реки и горьковатый запах уже облетевших листьев, рыжий ангел ждал, пока Ян, якобы копаясь с наушником, переварит внутри всё, что на него так стремительно свалилось с неба.
- А чего ты так долго? – продолжил разговор Ян, решив просто принять все, что с ним происходит, как странную и пока необъяснимую реальность.
- Я сверху за тобой приглядывал.
- А что, у вас так можно?
- Ага, если у клиента все стабильно и линия жизни без резких поворотов.
- А сейчас, значит, поворот – раз ты собственнолично появился?
- Да, Шерлок, ты меня раскусил. Нужна твоя помощь.
- Оу… а что, так бывает, чтобы ангелы у людей помощь просили?
- Только в исключительных случаях.
- И это тот самый.
- Да. В данной ситуации мы бессильны.
- И что же вам, жителям неба, мешает?
- Одна из привилегий данная только людям и отличающая вас от остальных тварей… - он немного помолчал, давая возможность сообразить, о чем идет речь. – Не догадываешься.
Ян молча пожал плечами.
- Пойдем со мной, сам все увидишь, - заметив настороженность во взгляде Яна, ангел успокоил. – Вернешься точно в здесь и сейчас ни минутой позже. Ангелы не врут.
- Ага… они просто не договаривают, – пристально глядя на рыжего ангела, усмехнулся Ян.
- Вот и ладненько, - вставая с лавочки, сказал ангел. – Тогда пойдем.

Во всем городе уличные фонари светились белым неоновым светом. И только на аллее, ведущей из парка, в них по какой-то необъяснимой причине ввернули лампы цвета осени. Их рыжий свет оставлял следы, стекая на дорожку сквозь густые лапы слегка пожелтевших кленов.
- Ты сказал, что моего ангела, вроде, Игорем зовут, а у тебя есть имя?
- Егор, - рыжий ангел помолчал, словно вслушиваясь в то, что сейчас произнес. – Меня зовут Егор… как-то отвыкать я начал от этого имени.
- Редко бываешь на земле?
- Не мой функционал.
Они не спеша шли по городу, где с одной стороны улицы в темном небе, как божий одуванчик, в ореоле света просыпалась тетушка Луна, а с другой вслед за солнцем улетали розовые облака-фламинго.