Оставшись на площади один, Егор огляделся и увидел пустые скамейки недалеко от фонтана. В центре круглой чаши на невысоком мраморном постаменте стоял большой прозрачный шар. Тонкие струи сходились вокруг него и падали, рассыпаясь водяной пылью. С противоположной стороны от фонтана он увидел девочку. Она сидела на скамейке и что-то быстро рисовала в папке-планшете.
- Привет, - поздоровался Егор.
«Здравствуй, солнечный ангел, - ответила она молча и пристально на него посмотрела. – Ты можешь раскрыть крылья, чтобы я дорисовала?»
- Ладно, - пожал плечами Егор и выполнил ее просьбу. – Так хорошо?
«Ты их будто растопырил», - сморщила нос юная художница.
- А как надо?
«Обними ее».
- Кого?
«Прозрачность, - она коротко вздохнула и пояснила – У всего есть одежда, укрывающая и оберегающая прозрачность, потому что она очень тонкая и хрупкая. Ее можно повредить даже неосторожным словом или даже взглядом. А это, - кивнула она на шар, - будто прозрачность целой планеты. Будешь ее одеждой?»

Егор чуть подался вперед и от него, и его раскрытых крыльев полился теплый свет. В темноте летнего вечера хрустальную прозрачность обнимали крылья солнечного ангела.
- Ух, ты, - тихо выдохнул вихрастый мальчишка, стоявший за спиной девочки-художницы вместе с только что подбежавшими друзьями. Он переводил восторженно-удивленный взгляд, не зная чему отдать предпочтение – настоящему ангелу, стоявшему в нескольких шагах от него или картине на коленях девочки. Наконец, разрешив внутреннюю дилемму в пользу картины, он смог вслух выразить свои чувства. – Круто! Аленка, подаришь мне, когда дорисуешь? А я тебе взамен кораблик с парусами, хочешь?
Девочка слегка нахмурилась, а Егор услышал ее нетерпеливое: «Не мешай пока». Она рисовала то мелками, то растушевывала пальцем, создавая мягкий переход из цвета в цвета, на мгновенье замирала и хмурилась, а после, словно найдя решение, снова принималась за работу, слегка прикусив нижнюю губу.
- А чо это сразу тебе? – пробубнил полный мальчишка, стоявший рядом.
- А то! В большой семье клювом не щелкают, слыхал, Оле? Кто первый встал, того и тапки. – беззлобно парировал вихрастый в ответ на скорченную рожу друга.
- Ой! А это кто, ангел? – постепенно переходя с парящего бега на шаг, спросила девочка с огромными от удивления глазами и уползающими под челку бровями. – Оохо себе…
- Где тебя опять носило! – беря девочку за руку, проворчал мальчишка с такой же пшеничной копной на голове. – Опять камни из карманов выложила?
- Я самолетик искала, он на дубе в листьях запутался.
- Вот сама однажды там запутаешься, и кто тебя доставать будет?! – мальчишка вынул из своего рюкзака два небольших булыжника и, положив их в кармашки девочки, снова взял ее за руку. – Вот расскажу все маме!
- Отстань! – выдернув ладошку из руки старшего брата, она сделала несколько неуверенных шагов в сторону Егора. – А у вас эти вот крылья… они взаправдашние?
- Хочешь потрогать? – подмигнув, спросил Егор девочку, светящуюся может только чуть меньше, чем он.
- Ритка! Чего ты опять творишь? – взяв ее холодную от волнения ладонь в свою, мальчишка настороженно смотрел на Егора, готовый защитить сестру от любой беды.
- Ты что ли не видишь? Он – настоящий!
- Настоящие белые.
- А этот – солнечный, - протянув руку, она коснулась золотистого крыла и, обернувшись к брату, пожала плечами давая понять, что с ней ничегошенки не случилось.
- И всё-таки, почему вы… рыжий?
- Ну, Макс! Ты забыл что ли, что Лунный Кот рассказывал?!
- Так он это про людей говорил, а ангелы же не люди?!
- А может, и ангелам кусочки достались – они ведь тоже живые, да же ведь? – глядя снизу вверх, с огромной надеждой в васильковых глазах ждала ответа Рита.
- Хм, а не устроиться ли нам как-нибудь поудобнее, - оглядываясь по сторонам, сказал Егор. – Чувствую, разговор будет интересным.

Ребята сдвинули скамейки, стоявшие вокруг фонтана, и устроились, кто как сумел – кто на сидениях, Вихрастый, как птиц, взлетел на спинку, не забыв занять место для Оле. Рита осторожно взяла ангела за руку, примостившись рядом с ним. Макс, не выпуская руку сестры, устроился рядом. Здесь же Егор увидел и Миху, и Таську, и Птицу с новым самолетиком в руках. Тихо подошла Алена и села на край чаши фонтана, положив на колени папку-планшет.

- Я так понял, Лунный Кот рассказал вам какую-то историю? – спросил Егор, когда, наконец, все устроились и затихли.
- Это всё Костик, - похлопав вихрастого по плечу, начал Оле, слегка сбиваясь от волнения. – Когда Кот приходит, ему можно задать только один вопрос. Разговаривать о том, о сем можно, а вот настоящий вопрос – только один. Ну, вот Костик и спросил про людей. Давай лучше сам расскажи.
- Да чего тут рассказывать? Просто я давно уже про это думал: вроде все люди одинаковые, ну там, руки, ноги, печенка, сердце, но почему мы такие разные?
- Хм, хороший вопрос, - качнув головой, усмехнулся Егор. – И как ответил Кот?
- Дальше пусть Таська рассказывает, у нее лучше всех получается.
- Вы уж эту историю сто раз слышали, наизусть уже выучили.
- Ангел же не слышал! – подняв к челке брови, поставила точку в стеснительных колебаниях Таисии Рита.
- Ладно, если что-то забуду, подсказывайте.
Ребята завозились, устраиваясь поудобней, и приготовились слушать.
- Это было давным-давно, - начала Тася сказочным голосом. – Когда не было ни звезд на небе, ни планет, ни всяких живых существ на них. В те далекие времена жил-был Творец.
- Но сначала он не знал, что он творец, - уточнила Рита, с ногами устроившаяся на скамейке под крылом ангела.
- Да. Он просто любил забираться на крышу своего дома, потому что оттуда был виден весь мир – темный и пустой. Но однажды ему надоело смотреть в темноту вселенной, как в выключенный телевизор, и с тех пор к нему на крышу стала прилетать Мечта – яркая и смелая. Вместе они заполняли красками огромный холст вселенной. Они создавали мир живым, научив его дышать – вдох-выдох, день и ночь, рождение и вовсе не смерть, а новое рождение – Творец подарил своему миру обновление. И все было хорошо, пока из мрака тьмы не пришел Другой. Он захотел нарисовать свою картину, но у него почему-то краски долго не держались, осыпаясь. Желая превзойти творца, он приходил, пытаясь разгадать загадку связей. В стремлении доказать свое превосходство, он не замечал Мечту, которая дарила вдохновение. Другой не смог понять, что не формулы расчетов соединяют части целого в картине, а «Любовь, подаренная миру без остатка», – подхватили ребята, как песню.
- Да, - встретившись взглядом с Аленкой, сказала Тася. – Отчаявшись, Другой решил украсть картину, но творец разбил ее на кусочки и раздал их людям. Так каждый человек получил свой дар.
Тася замолчала и ребят окружила тишина – такая плотная, словно вода в глубине океана.
- Ты не все рассказала, - тихо, но твердо произнес Макс. Прозрачный купол тишины рассеялся, и мир вновь наполнил привычный шум фонтана, песня сверчков и шорох листьев. – Другой не отступился. С тех пор он приходит к людям, пытаясь забрать кусочки, или предлагает заменить краски творца своими. Ангел, почему ты и другие ангелы не можете ему помешать?
- Макс!
- Рит, подожди, пусть он ответит.

Теперь все глаза ребят были устремлены на Егора в ожидании ответа.
- Здесь все просто и сложно, - начал Егор. – Представь, Макс: Рита подарила тебе кружку. Теперь она твоя и только ты можешь решать, что с ней сделать: поставить пылиться на полку, ловить ей Луну в озере, разбить или каждый день пить из нее чай, согласен?
- Так-то бы да! А иначе, какой же это подарок? – пожал плечами Костик.
- Полностью поддерживаю! – кивнул Егор и продолжил. – С этими дарами похожая история. Эти кусочки теперь только ваши и каждый сам выбирает, что будет с ним делать. А Творец, ангелы или Другой могут лишь предлагать варианты, но принимать решение вам, потому что вместе с этим даром Творец дал вам свободу выбора, которую не может нарушить никто, даже он сам. Такие вот дела.
- Эй, гулены! А не пора вам по кроватям? – донеслось с другого конца площади, откуда появились мужчины и женщины с ведрами и тазами в руках.
- Кажется, вам пора.

Ребятня слетела со скамеек, как стая воробьев, и со всех ног понеслась к родителям.
- Ангел, а ты завтра придешь? – оглянулась Рита.
- Мы еще встретимся, - улыбнулся Егор. Он видел, как она выбросила булыжники из кармашков и теперь парит над площадью, увлекаемая братом, как воздушный шарик.