Пришла на днях в малиновом пальто
и рыжей шляпке осень к нам в деревню.
Капризничает дама – всё не то:
все птицы улетели, а деревья
поскидывали листья прямо в грязь,
дома, скривившись, вдруг лишились веры.

– Поэт! – велит мне осень. – Приукрась
приход мой и воспой в своих шедеврах!
Пиши: златые локоны берёз
блестят в хрустальных каплях-бриллиантах.
Шутливо отвечаю:
– Ты всерьёз?
Я вижу только паданцы на грядках.
Они повсюду преют от дождя.
– Не спорь, добавь: янтарные закаты
встречали диву-осень не шутя,
сам ветер-воздыхатель пел кантату.
– Ну где ж ты увидала сей пейзаж?
Здесь небо – бомж в лохмотьях, и без красок.
Забор прогнивший рухнул на гараж,
а ветер нынче крышу сбил, зараза.
Нахмурилась:
– Есть польза от клише,
коль в жизни не хватает доброй сказки.
– Поэзия о том, что на душе...
Стихи не сочиняют по указке.
Стихи пугливы, зайцы-русаки,
слезливы, как царевна Несмеяна,
воздушны (мотыльки), порой резки:
придуманы в аффекте, будто спьяну.
Душа сегодня кутается в сплин,
мечтая о рябиновой настойке
(без томных взглядов вычурных рябин),
ей надо человечности, и только.

...Не стала осень спорить, приняла
на грудь, присев со мною на крылечке.
А я от чувств увидел (вот дела!)
берёзовые локоны в колечках.