Бумага. Затупленный грифель. Не знаю, с чего же начать.
То чувство, когда невозможно без выдоха сделать вдох.
Кому рассказать мне? Соседке, хранящей портрет Ильича?
Священнику в исповедальне, который давно оглох?

О том, что берёзы всё ниже, и больше в стволищах колец,
И пальцам моим безымянным последние не впервой.
Купите билет мне заветный, заведомо в тот конец,
Где башня ЭйфЕля помашет несделанною рукой.

Подайте мне руку покрепче. Чтоб чувствовалось: не упасть.
А если любовь неземную - чтоб не было неземней.
И дайте судьбу мне такую, чтоб вор захотел украсть
(я в курсе отсутствия слога) любой из прожитых дней.

А что до моей - громким эхом раскатисто слышится «вспять» .
Затуплены грифель и рифмы. Заканчиваю, отбой.
Труднее всего на исповеди, знаешь ли, не умолчать.
Важнее всего.
На исповеди.
Перед самим собой.