Вновь объявилась лисица в поисках счастья:
Под цветущей лозой постояла с открытой пастью,
Заявила для прессы, что сей виноград бесплоден,
И за эту обиду обрушится гнев Господень,
Под берёзой с орущей вороной хотела лисица сыру,
В лубяном новострое мечтала отжать квартиру,
Да там заселились тамбовские злые волки — 
У каждого либо нож, либо обрез двустволки,
А у лисицы одна лишь наглая харя
Да крашеный хной давно нечёсаный хаер.

У птицы вороны сыра — жри до скончанья века,
Но ворона — не дура, держать это всё на ветке.
В швейцарских банках и в банках консервов севморпродукта
Сыру лежать и зреть в безопасности и уюте;
А волкам меж собой грызться вовсе нелюбо — 
Волк волку глаз не выклюет, вытянув губы,
Обрезы лежат незаряженные — ржавеют зазря без дела.
Лиса это всё разведала-углядела
И к волкам подкатила, что, мол, у вороны-суки
Только налички в баксах — четыре штуки,
Но если её прижать, то сменить лубяную хату
Можно будет легко на каменные палаты
Хоть в московском кремле, хоть в манхэттенском небоскрёбе, 
А саму ворону можно до’ смерти и не гробить…

Ворона лежит в больнице — от страху слетела с катушек,
Волки легли на дно, сухари усиленно сушат,
Лисица одна живёт в лубяном новострое,
Консервы сырные как захочет, так и откроет,
Но приелись они, да и хата — все удобства снаружи:
На такое житьё никто не приходит мужем,
Ходит лисица к лозе, глядит, задирая зенки — 
Виноград не достать. Заявит для прессы — «зелен!»,
А сороки насмешливо гроздь раздирают на части,
И добавит лисица с печалью, что нет в этой жизни счастья...