Что за блики стенают, взвиваясь в ночи?
                Что за всполохов бьются кривые мечи?
                Что за луч пробивается в чаде лучин?
                Это в небо уйти рвётся пламя свечи.

У него нет набора мелков, нет и красок, кистей,
Ни мольберта, картона, листа рисовальной бумаги…
Здесь каскады свечей пишут танец теней на стене:
Так, играя огнями, творит иль безумствует магик.
Дирижирует странным оркестром он, новый Бернстайн,
Сам сгорая смятенной душой – фитилём в стеарине…
Из фантазий, глубин недотрожных, мистических тайн
Теневыми штрихами является взору картина.
Полыхнул язычок – тонкий штрих нанося – как стилет.
Покидая пространство, рисунок притёрся к фактуре.
Гаснут свечи… Всё тает… Едва различим силуэт
На последнем изломе не кончившей танец фигуры…
Я кричу:
– Что наделал ты, магик, зачем же, зачем
Создавать, если жизнь мимолётна у этих творений,
Если чудо возникшее тотчас закрасила чернь,
Если ты закрываешь пути в мир мечтам сокровенным?
– Жизнь не ведает мига, где ждёт её смертный тоннель.
Время длится всегда, но для всех бытие скоротечно.
Гаснет рампа, и занавес спущен в театре теней –
Здесь я сам и зажёг, и гашу поминальные свечи.