небо берлинское полнит святая рать,
всем не успеть, но каждый пытается бросить бомбу.
рейх обнулëн и разбомблен, в земле — дыра,
крыша титан, из прошлого, зуммером, в глушь бетона
зу-зу-дят борманы;
вылитый свинопас —
мюллер —
сидит за столом, молчит в уголочке сцены,
лысина, нос картошкой, кровавый
косящий глаз
‌(только не проколоться бы!..вряд ли сейчас оценят
‌‌то, что кропает тайно он — словно чужак-радист;
фюрер бледнее бледного — завтра ли, нынче — анус)
Тот Кто Всё видит — целится, ИЛ посылает вниз...
ручка, синхронно падению — лист чёркает:
— каюсь!

где-то в боливии жив до поры старик—
пишет, рифмует,
походом крестовым манит.
маем победным берлин,
что костер горит,
разом за раз побеждая
бессмертных Ванек.