…А небо так же падало на землю… а под раскисшей хлябью черноземья тоннели к свету строили кроты…
А.Граков (Лекса)

Так много было солнца и дождей,
что верить в их буквальность мы устали:
нам ливень – мимолётный фон печали,
нам луч с небес – коварный лицедей,
сулящий смех горгулий и химер
над склепом безнадёжно павшей веры:
чуть свет – хохочут новые химеры,
глумясь на хитродьявольский манер.

Мы глохнем и не чувствуем других,
мы слепнем и сбиваемся с дороги,
в обидах – простодушны и убоги,
в забавах – откровенны и наги.

Ты пёкся не о нас, избранник Ной,
сдирая в кровь натруженные руки.
Но вдруг и нашу пару на поруки
возьмёшь, когда вода пойдёт стеной?..
Растратив свой кредит на сотню лет,
ещё семь дней продержимся, не каясь,
и вмиг прозреем: вот она какая –
расправа за грехи. Померкнет свет,
разверзнется над нами свод небес,
уйдут в небытие лучи и нега,
умолкнет всё земное вне ковчега.
И мы очнёмся. С болью или без –
Урок усвоен. Amen. Что потом?
Ползти, вставать, идти, пока идётся,
поверить в Божью милость, рваться к солнцу,
коль выстрадан ещё один потоп?

Блуждая в безысходной черноте
на самом дне упавших наземь хлябей,
живём, лелея сон кротово-жабий:
со дна пучины птицами взлететь.
Приняв как хлеб* потоки вод и слов,
готовы жечь мечту свою дотла мы,
и раз не суждено взмахнуть крылами,
смиренно машем тем, что проросло.

*«Хлеб наш насущный» (из молитвы «Отче наш»)