Действующие лица:
МАКСИМИЛИАН
ЛИЛЯ
2 ПРИЯТЕЛЯ
Время действия: Начало ХХ века, затем 20-е годы ХХвека.

СЦЕНА 1

Коктебель, старый дом, в окне крымская зима.

Два кресла у камина. В креслах – МАКСИМИЛИАН и ЛИЛЯ. Звучит музыка Вагнера из оперы "Лоэнгрин". Музыка стихает.

МАКСИМИЛИАН
Давно хотел тебе сказать.
Что если взять твой чудный голос
И взять, к примеру, некий образ
И псевдоним и – обыграть
В стихах. И опубликовать.
Стихи должны быть очень личны.
Но – что важнее – необычны.
Чтоб сразу заинтриговать.
Тут, видишь ли, интрига в чём:
Должны быть ярки и – туманны,
Светлы – и в то же время странны.
Тогда загадкой увлечём,
Затянем в них, заворожим,
Раскурим пышные кальяны –
Свои грехи, свои изъяны
Закроем образом чужим.
Пусть будет ангел, херувим...
И имя дать ей...

ЛИЛЯ
Ангелина.

МАКСИМИЛИАН
Нет, ярче!

ЛИЛЯ
Может, Керубина?

МАКСИМИЛИАН
Нет, этим мы не удивим.
Блеф... Сирано де Бержерак...
Загадка имени должна быть.
Слух чаровать, тревожить память.
Ну, например... де Габриак.
Все, имя есть! Пусть будет так.
Хоть сложно и немного длинно,
Но необычно – Черубина
Де Габриак.

ЛИЛЯ
Де Габриак.
Но кто она?

МАКСИМИЛИАН
Еще вопрос.
Она, конечно же, прекрасна,
И одинока, и несчастна.
С копной каштановых волос.
Печаль, трагизм и нега в ней.
Что стоит приоткрыть завесу?
Чуть-чуть, слегка, для интересу.
Ну, дальше будет там видней.
Вот, Лиля, твой волшебный шанс.
Ты будешь ею.

ЛИЛЯ
Я не знаю...
Ну, если только не одна я...

МАКСИМИЛИАН
Я помогу. Ты веришь в нас?
Тебя – реальной – только часть.
Иллюзия же – безгранична.
Скажи, придумано отлично!
В награду – бешеная власть.
Тебе лишь только захотеть,
А я с тобою буду рядом,
В тени командовать парадом,
Плести невидимую сеть.
Какое счастье быть творцом,
Писать судьбу своей рукою.
Представить нечто за строкою
С другой походкой и лицом.
Вот в чём секрет: все знаешь ты –
Они ж тебя совсем не знают.
Ведь та – она совсем иная,
Пример телесной красоты.
Вот звёздный час твой, наконец,
С эффектом перевоплощенья!
Рождайся, муза обольщенья!
Цари, владычица сердец!
Что это ты – к чему им знать?
Теперь с тобой мы будем сами
Манипулировать умами,
И будут нам они внимать.
И будет в строчках взор слепой
Искать, от страсти изнывая.
А ты – реальная, живая –
Смеяться будешь над толпой!
Она есть ты – твоя душа.
Скажи, что может быть реальней?
И с той – придуманной и дальней
Ты будешь так же хороша.
Согласна?

ЛИЛЯ
Да, конечно, да!

МАКСИМИЛИАН
Так за перо! Где наша лира!
Пред нами блеск иного мира,
Умы, века и города!

СЦЕНА 2. 20-е годы ХХ века

За столиком на берегу залива два приятеля.

ПЕРВЫЙ
Дружище! Сколько лет прошло!
С годами мы не стали краше.
Где наш кружок? Где кудри наши?
Где наше крымское село
И встречи с ароматом вин,
Где ты упрямо и наивно
С ума сходил по Черубине
Де Габриак?..

ВТОРОЙ
Не я один.
Мы все сгорали от любви.
Кто ж думал, что на самом деле
Она жила в убогом теле
Живой – из плоти и крови –
Подруги Макса. Он-то знал!
А, может, по его подсказке.
Но чем прекрасней были сказки,
Тем сокрушительней провал.

ПЕРВЫЙ
Но где она? Что стало с ней?
Я – о Димитриевой, Лиле.

ВТОРОЙ
Пропала. И следы простыли.
Но есть письмо из прошлых дней.
Его на память я сберёг.

ПЕРВЫЙ
Прочти. Мне страшно интересно!
Она для нас была, как песня.

ВТОРОЙ
В нём не досада, не упрёк –
Тоска живет в её строке...
С тех пор о чём бы ни писала –
Совсем не то... И – очень мало.
Осела в южном городке –
С ней вряд ли кто там был знаком.
Под псевдонимом неизвестным
Работала в театре местном,
Писала пьески с Маршаком.
Жива ли?..

ПЕРВЫЙ
Там, слыхал я, рай:
Орехи, яблони и сливы...

ВТОРОЙ
Но вряд ли там была счастливой.
Да вот письмо её, читай!

ПЕРВЫЙ (читает)
"Увы, не сдвинуть время вспять.
Моим словам не удивляйтесь
И для начала постарайтесь
Меня, несчастную, понять."

Появляется ЛИЛЯ и в полутени продолжает.

ЛИЛЯ
Жила ли я до той поры?
Кем я была на самом деле?
А началось всё в Коктебеле
С невинной вроде бы игры.
Была хандра, был свет не мил.
Был ветрен день и заполошен.
Тогда мне, помню, Макс Волошин
Стать Черубиной предложил –
Мне, век стоящей в стороне
Влюбленной дуре некрасивой!
Он будто выделил курсивом
Всё то, о чем мечталось мне.
И образ был написан им.
Он подтверждался каждой строчкой.
Макс "рисовал" мой псевдоним
И восхищался оболочкой,
Которую вообразил.
Играя, он пленялся бликом.
А сам давно меня сразил.
О нём мечтая о великом,
Звала я: "Максимилиан".
В ответ он грезил: "Черубина..."
Как был прекрасен наш обман!
Какие чудились глубины!
Я заблудилась в мире грез.
Расплатой мне за увлеченье –
Ручьи невыплаканных слез
И страшный суд разоблаченья.
Что ж, видно, так тому и быть.
Со страстью непреодолимой
Он свой мираж хотел любить.
А Я ХОТЕЛА БЫТЬ ЛЮБИМОЙ!
Ну вот и всё. Чем дальше жить?!
За то, что правды было мало,
За ложь прошу меня простить.
А я себя уж наказала.

Звучит музыка Вагнера, последние аккорды из оперы "ЛОЭНГРИН".

КОНЕЦ

* Елизавета Ивановна Васильева (Дмитриева) (1887-1927) – талантливая поэтесса, печатавшаяся в начале ХХ века под псевдонимом Черубина де Габриак. В Екатеринодаре (Краснодаре) жила с 1918 по 1922г. Работала в детском театре. Вместе с С.Маршаком были написаны и поставлены пьесы "Финист ясный сокол", "Сказка про козла, деда и бабу", "Сказка про лентяя".