Ты вырываешь себя из ада –
из одиночества. Всё – не охай...
Опять сирена… Спешит бригада.
Надрывно плачешь ночной солохой.

Сама теперь и луна, и небо
и колешь звёзды на рис и гречу,
пыльцу сдуваешь с пушистой вербы...
И возвращаешься в ад под вечер.

Собака спит на ворсистом фетре,
да форточка о своём бакланит...
Забудешь день, но напомнит ветер
случайно – пальцев его касанья.

И вновь осунешься… Встань, не кисни!
А помнишь, как ты его ласкала
в той, разноцветной и прошлой жизни?

Не стало жизни. Его не стало…