Нынче много родится стихов про деревни,
Нынче мало самих деревень…
Но поэт представляет — отточенным кремнем
Режет синие ниточки вен,
А оттуда — стихи о родном, об исконном, о вечном.
Не заткнуть стихопадности ватным тампоном-овечкой:
Пьёт крестьянские вирши, растёт, превращаясь в Пегаса,
И в мечтах замахнулась на свежее мясо…

По просёлку пройду. Кособоки безглазые избы,
В огородах дичает укроп самосевный.
Этот край не для дач. Городскими не избран,
Оттого получилось — не избран он всеми.
А овечка-Пегас поглощает укропную зелень,
В огороды соседские тянется шеей.
Так и лето прошло. Вместе с солнцем за горочку село,
Затирая скелеты оставленных изб,
Где, от осени русской хмелея,
Понял русскую душу Пегас и поэта загрыз.

Но стихи про деревни в туманы рассеяли споры — 
Ни убить, ни прогнать. Сорняками-волчцами восходят
И впиваются в тело Пегаса как адские шпоры,
Словно в клячу лихой деревенской породы:
«А давай-ка ещё нам про плуг и про пашню рифмовок:
Что ты спишь, мужичок?* — актуально, свежо, вдохновенно!..»,
Тут Пегас умирает. Поэт появляется новый
И кропает стихи о деревне как будто он видел деревню...

*Строка из стихотворения Алексея Кольцова

.

написано для конкурса "Вольный стих-5" http://litgalaktika.ru/publ/77-1-0-22487