О чём ты куришь, собака певчая,
Зиме бездонной подруга-девочка?
О том, что лапкам обуться не в чего,
О том, что тельцу одеться не во что…
Пар — дымом крутится, табак — дыхание,
Заникотинились глаза бездушные.
В блестящем инее деревья — храмами:
Сплошная готика. И вся — ненужная:
Собачьи ангелы — по норам прячутся
/Погода нынче отнюдь не лётная/.
Зима морозится, трещит, собачится,
Подруге-девочке вгрызаясь в лёгкие,
Чтоб слушать пение тоскливых выдохов,
Чтоб отучить от куренья раннего.
На храмах — двери. Да только выходы
Для той, кто насмерть зимою ранена.
О чём ты плачешь стихами лютыми,
Вживляя рифмы в слова жестокие?
Луна застыла планеткой утлою,
Твои терзанья её не трогают.
А с неба аргусы-созвездья пялятся:
Нависло небо тысячеочием.
В дыму-дыхании надежда вялится,
Что даже в выходы на вход есть очередь,
Но если ангелов по норам выискать
И кинуть в тучу бескрайнеснежную,
То воссияет на небе вывеска:
«Зима к подруге должна быть вежлива»,
И станут лапки травой обласканы,
На тельце солнышко шерстинки выгреет,
А тучи с неба посыплют яствами,
Большими дружбами, смешными играми...