Мыс одиноких душ. Крест над остывшим пеплом,
Криками душат небо полчища воронья.
Люди живут в "берлогах" – так называют склепы,
Штопают рвань из чувства, лишь о себе скорбя.
Время застыло горько чёрной фатальной меткой,​
Им никуда не скрыться, вечность рождает боль,​
Треск от тугих заплаток. Швы загнивают в клетках.
Каждый здесь раб желаний. Каждый во тьме король.
Только однажды к мысу ветром прибило ялик.
Взрослых не видно, в люльке​ тихо сопит малыш.
Жители к морю вышли. Тянут ручища к судну.
Тут заревел младенец. Вздрогнула бездна – тишь.
Вдруг на бескровных лицах, словно маяк в бесплотном,
Звёздами заискрился яркий нездешний свет,
Тени в порыве странном рвут в лоскуты лохмотья,
Чуют, что дар – с любовью. Только вот силы нет.
По волшебству, возможно, люди же, не отродья...
Память о прошлом словно нежный взвела курок,
Губы раскрыв в улыбках, стали добрее, вроде.
Ма...– прошептал ребёнок.
Эхом в ответ: – Сынок...