Всегда изумлялся - «святая», а без креста.
Считали подобных ведуньями люди встарь,
боялись, сжигали. И, кажется, неспроста
я звал её Ведой.
Ходила она по росе босиком с утра,
лечила недужных настоями горьких трав,
и каждую жизнь, что у смерти смогла забрать,
считала победой.

В молитвах её были боги - Стрибог, Перун,
заклятья слагала из светлых славянских рун,
шептала во сне: "Без тебя не смогу, умру" -
я знал, кто ей снится.
Мне думалось, только признание изреки -
тоску позабудешь и свой холостяцкий скит,
нездешнее счастье вдруг выпорхнет из ракит
лазоревой птицей.

Душа у ведуньи мятежна - небесный стерх,
не сможешь её приручить - унесётся вверх.
Ей крылья подрезал - хотелось поймать навек.
И знаю - любим был…
Но участь язычницы - дьявольский переплёт.
Измученной птахой вмерзает в гремучий лёд.
Томится в неволе, меня бесконечно ждёт.
Проклятие лимба...