Он всегда приходит из ниоткуда,
Словно шорох капель по черепице,
В час, когда туманом восток окутан
И смолкают разом ночные птицы.
Старый плащ с опущенным капюшоном
Защищает лучше иных доспехов,
Но всегда, откуда бы ни пришел он,
По пятам чуть слышно крадется эхо.
Затаив дыханье, он осторожно
Гладит тени серые по загривкам.
В колыбельной, трепетной и тревожной,
Скрыт осенней нежности горький привкус.
В каждой ноте странно знакомой гаммы
Ждет дорога, только идти - ему ли?
Путь измерен крошечными шагами
В лабиринтах узких и темных улиц.
Тишина и звук - колдовские нити,
Город спит под шелковой паутиной.
Песни тоже лгут, но к чему винить их,
Если это сказка наполовину,
Если сердце сбившимся метрономом
Отмеряет такты, минуты, годы...

Каждый вечер я выхожу из дома,
Чтоб идти на зов своей несвободы.
Я давно не жду ни шагов, ни чуда,
Ни свечных огней в черных дырах окон.
Я уже не знаю, чего хочу я
И смогу ли выбраться из потока,
Что несет меня так легко и мягко,
Будто лист опавший держа в ладони.
На рассвете дождь пахнет дикой мятой.
На рассвете сны - не сыскать бездонней.
Но покуда небо черней агата,
Ночь в горсти катает предчувствий щебень.
Я не знаю - прятаться, убегать ли,
Чтобы утром грезить о возвращенье?

Явь течет рекою меж берегами,
Время стынет патокой - вязкой, клейкой.
Я бездомной крысой ищу свой Гамельн,
Чтобы вновь услышать звучанье флейты.