Могут быть сказки жуткими или наоборот.
Можно напрасно верить или же не напрасно.

Хочешь, я расскажу тебе правду о тех, кто ждёт -
вечер сегодня скверный, грустная будет сказка.
Холод, врываясь, ластится: сказочник тьму принёс.
Вот бы умчаться с ветром - но никуда не деться.
Это не будет Хатико, палевый верный пёс,
это не будет Герда - девочка с храбрым сердцем.
Осень усыплет листьями летние миражи,
память залижет раны, воспоминанья скрутит -
но не узнает истины, снова один дрожит
где-то на поле брани глупый абуми-гути.
Воины были славными: бились они легко,
гордо пылало знамя, гибли бойцы и кони...
Держится крепко лапами глупый мохнатый ком:
он ни о ком не знает, он ничего не помнит.
Но от рожденья прожито сто одиноких лет -
треплет пушистым флагом, дымкой сдувает с поля,
а у него нет прошлого и утешенья нет,
и не умеет плакать тот, что рождён для боли.
Где-то встречает Хатико поздние поезда -
воспоминаньем греться можно в минуты грусти...
Сказочник знает накрепко: надо уметь не ждать.
Чтоб не проснулся в сердце глупый абуми-гути.