Под женщин неприветливые взоры,
под тихие упрёки стариков,
собрав мешки, мы уходили в горы.
Всё меньше становился древний город,
в белёсой дымке таял он и скоро
совсем исчез под крышей облаков.

Тропинка вверх вела витиевато,
левей шумел ветрами перевал.
Упал в карман ненужный навигатор...
Не мог припомнить века, года, даты,
но точно знал я, что давно когда-то
на этой высоте уже бывал.

Мой проводник о чём-то всё калякал
и, словно бы предчувствуя беду,
довёл меня до выцветшего знака:
"trescientos metros
Tiahuanaco",
и голосом стальным изрёк: "Однако,
конец пути. Я дальше не пойду".

Меня ж тропа припёрла на вершину
высокого обширного плато,
и я, минуя фирновые льдины,
прошёл через сакральные руины -
до Инти-Пунку, где на жерди длинной
сидел китаец в кожаном пальто.

Лукавый взгляд сверкнул огнём пожара,
с небес сошёл какой-то странный свет,
раскрыли каменные пасти ягуары,
сняла лохмотья вечности сансара,
и он сказал: "Ну, здравствуй, дон Писарро!"
"Атауальпа..." - бросил я в ответ...