Детство мое - после страшной войны.
Раны ее были всюду видны.
Парни седые без рук и без ног
После жестоких военных дорог.

Дети, не знавшие ласки отцов
Жили, к нужде припадая лицом.
Жизнь возвращалась в обычный свой круг
Силою женских натруженных рук

Что так ослабли от пролитых слез.
Грубый металл заржавевших колес –
Как-то они его сдвинуть смогли.
Были красой, стали солью земли.

Матери наши и бабушки. Им
Вечно любимым и вечно живым
В памяти нашей пусть будет легко
Там, за чертой, далеко-далеко…

Лето в станице кубанской. Жара.
Взрослые в поле. Одна детвора
Шумной гурьбой баламутит реку.
Тихий камыш на другом берегу.

Все на работе. В соседнем дворе
Буйной волной колосится пырей.
В каске немецкой - собачья еда,
А в огороде – трава лебеда.

Воду колодца носить на полив
Тяжко. И яблоки «белый налив»
Падают глухо в высокий бурьян.
Пёс отощавший по кличке Буян

Прячется в тень и тихонько скулит.
Летнее солнце восходит в зенит.
Пусто на улице. Хаты стоят
Редко, как горстка усталых солдат,

Что разбрелись на короткий привал.
Враг им тогда отдохнуть не давал.
Жарко горели сухие поля
Спелой пшеницы. Дымилась земля.

Черные птицы кружили над ней
Серым свинцом поливая, и в ней
Много осталось хороших ребят.
Светлые ангелы пусть протрубят

Вечную жизнь им на сломе времен.
Только сейчас ни цветов, ни знамен
Им не увидеть, Но подвиг их свят.
Красные звезды над ними горят

В парке станичном, а Вечный Огонь
Дарит свой танец, и пламенный конь
Новой зари над полями летит
Теплым лучом озаряя гранит

Тот, на котором на все времена
Врезаны накрепко их имена.

Лето в разгаре, а в поле – страда.
Хлеба насущного ждут города
Лютой войной разоренной страны.
Но к матерям не вернулись сыны,

Жены своих не дождались мужчин.
Доля суровая выпала им.
Рук не хватает, и техники нет.
Радостный грохот военных побед

Стих понемногу и надо пахать,
Сеять, потом урожай собирать,
Птиц разводить, за скотиной ходить,
Овощи в поле широком растить.

Все нелегко. Хоть возьми наугад –
Труд полевых огородных бригад.
Помню тех женщин. Не споря с судьбой,
Тихо калитку прикрыв за собой

Шли они (пыль - как густой пуховик)
Там, на дороге их ждал грузовик.
В кузов открытый взбирались они
Чтоб заработать свои трудодни.

К ночи, порой, возвращались назад.
Помню погасший, безжизненный взгляд
Этих безмерно уставших людей.
Ждал их назавтра такой же вот день

Там, где все выше взбираясь в зенит
Белое солнце над полем стоит.
В мареве знойном плывет горизонт.
Сверху - ни облачка. Выцветший зонт

Неба и тот раскален добела.
Эта работа и вправду была
Словно земной, не придуманный ад.
И за нее не давали наград.

Даже и денег - совсем уж чуть - чуть.
Так и прошли они крестный свой путь
С тихим достоинством, зная, что им
Было доверено Богом самим
Землю беречь и кормить города.
Слезы их – наша святая вода.

Надо работать, но надо и жить.
Только вот домом, как прежде, служить
Многие хаты уже не могли.
Их развалили почти до земли

Взрывы фугасов, снарядов и мин.
Много развалин, а выход один –
Строить себе хоть какой-то приют.
Рядом ведь малые дети растут.

Вот и в единственный свой выходной
Люди всей улицы, кармой одной,
Видимо, связаны, шли, хоть невмочь,
Хату поставить кому-то помочь.

Манны волшебной не ждали с небес
А затевали на глине замес
Чтоб из него потом сделать саман.
Глина, солома и конский каштан –

Строили так в эти дни на селе.
И пацаны, что других повзрослей
Ждали, когда это время придет
И на замес соберется народ.

Ждали, когда приведут лошадей.
Глину месить и у крепких людей
Силы не хватит, а лошадь ходить
Может часами по кругу, и быть

Ей седоком, и работать, как все
Взрослые рядом, на зависть друзей
Тех, что помладше, которым коня
Тут не досталось - тогда для меня

Было желанней любой из наград.
Время как будто уходит назад…
После работы кампанией всей
Ехали к речке помыть лошадей.

И вспоминали, как будто кино
Как свою роль мы исполнили, но
Прежде чем отдых коням этим дать
Нам разрешалось на них проскакать

Быстрым аллюром примерно с версту.
Взгляд одобрения поймать на лету
Тех, кто болел в этой скачке за нас
Было за счастье. Сказать без прикрас,

Главным событием лета была
Скачка такая. У края села
Миг торжества приближая верней
Долго мы в речке купали коней.

И выезжая на них из воды,
Сразу пускали галопом. Труды
Длинного дня окупились вполне –
Я, словно птица, лечу на коне!

Рвется, намокнув, внезапно узда.
Вот будет ясно, какая звезда
В жизни светить собирается мне.
Как удержаться на мокрой спине

Этого зверя, что мчится стрелой?
В гриву вцепиться, припасть головой
К шее его, и несется стерня
Мимо меня, под копыта коня…

Дети войны, мы об этой войне
Мало что знали. О смерти в огне
Страшных боев, что косила солдат,
Смерти в тиши госпитальных палат,

Гибели жуткой в немецком плену,
Мы и не думали. Всю глубину
Этой трагедии нашей земли
Знать, мы, конечно, тогда не могли.

Нам представлялось, что эта война -
Место для подвигов. Для пацана
Это нормально – витая в мечтах
Грезить о разных геройских делах.

В десять, в одиннадцать, даже и в семь.
Это когда нестерпимо совсем
Маленьким быть еще целую жизнь
Там, где так вольно летают стрижи,

Лошади скачут и море шумит,
Где мой отец зажигал «Мессершмитт»
Там, на такой еще близкой войне.
Там он остался. И кажется мне,

Что это я в боевой разворот
МиГ свой бросаю, и кривится рот
Аса немецкого в злобной тоске
В ад он отправится с пулей в виске.

Этот жестокий воинственный пыл
В наших сердцах до сих пор не остыл.
У пацанов тех обугленных лет
В памяти вечный оставили след
Их матерей беспокойные сны:
Только бы не было новой войны!

Много у ангелов разных имен.
Но было слово в начале времен
Что разгоняло и холод и тьму.
Мама – звучание было ему.

С этого слова, поняв его суть,
Каждый из нас начинает свой путь.
С этим же словом и в битве любой
Мы умираем, окончив наш бой.

И разрывают сердца матерей
Пули, сразившие их сыновей
И дочерей, что пошли умирать
Вместо того чтобы жизнь продолжать.

Их матерям было горько вдвойне:
Выдать бы замуж – отдали войне.
Судьбы так просто ломала она.
Только вчера – молодая жена,

Счастье так близко, вся жизнь впереди.
Завтра – вдова с малышом у груди.
Юные матери страшных тех лет -
Сколько же горя, страданий и бед
Вынести девочки эти смогли!
Низкий поклон им до самой земли.