Дом впускал нас, лязгнув дверью лифта. В детстве всё казалось мне родным: улыбались с фотографий лица чёрно-белой жизни до войны, восхищал – на чёрном одеяле ярким шёлком вышитый дракон...
В разговоре взрослых повторялись каждый раз – Москва, цветы, огонь. Я ждала, задрёмывая чутко, о поездке слушая рассказ.

Позже – заезжали на минутку и звонили, но издалека - я забыла питерскую осень. В городе, живущем без меня, женщина на поезде московском снова уезжала на два дня и, хотя измучили болезни, глядя на летящую листву, говорила: "Отдыхать полезно,
но уже давно пора в Москву!" Не сумела – в восемьдесят восемь: год была бездвижна и слепа.

Почему в Москву – теперь не спросишь.
В похоронке – "без вести пропал".