Маем целованный город всех приглашал на фонтаны,
Мшистые камни скрывали шрамы в округлых боках.
В небе, отмытом от хмари, взбитые хлопья сметаны
нас вдохновляли на строки первого в жизни стиха.

Город аллей и бульваров, вишенных улиц тенистых,
Словно из рваных штанишек, вырос из частных дворов.
Август... Закончилось детство. Кукол сменили статисты.
Город стареет душою. Город не очень здоров.

Ложь восседает на сцене, дарит поклоны, улыбки.
Зрителям тоже по рангу роли раздал режиссёр.
Грустно, но мало кто слышит звуки тяжёлой волынки,
А вурдалак над партером лапы свои распростёр.

Те, кто сидят за кулисой (с Гудвином очень похожи!),
Ложь поощряют частенько, пенку снимают с халтур.
Время ворованных фондов и золотой молодёжи,
В вечном ремонте дороги,​ деньги текут под бордюр.

...Память капризная штука, помнит лишь то, что захочет.
Не было в детстве плохого, радовал каждый пустяк.
Бело-зеркальный декабрь выставку бед напророчил,
Лихо бесхозные ветры в дырах чердачных свистят.​