Правда о Му-му

Мать была элитной - голубых кровей.
Бык породы знатной стал супругом ей.
Но корова к лосю возымела страсть
И ему на зорьке тайно отдалась.
Не прикажешь сердцу, телу и уму!
Плод греха - бурёнка. Нарекли - Му-му.
Рожки как у папы. Хвост и вымя - в мать.
Невзлюбив, хозяйка стала называть
Тёлочку уродкой, искривляя рот,
И свиньёй рогатой, что позорит род.
- Страшная собака! - барыня кричит,
- Прочь пошла, дворняжка! Сгинь отсель, гибрид!
Приютил на псарне добрый мужичок
Бедную зверушку и берёг, как мог.
А конец рассказа знает каждый всяк:
"Всё в кромешном мире наперекосяк" (с)

Собирал Тургеньев слухи про Му-му.
Мол, она - дворняга, люд твердил ему.
И перо скрипело, ёрзало в руке...
А кого Герасим утопил в реке, -
Выяснилось только через много лет.
Да! Му-му - корова! Не собака! Нет!

Долюшка

Старый лодочник Герасим,
Неспроста неделю квасил -
Горестных эмоций шквал
Водкой рьяно заливал.
По хозяйскому приказу:
"Извести Му-му, заразу,
и пустить на шаурму!"
ДОлжно действовать ему.
Резать бедную корову -
Негуманно и сурово.
Но ослушаться не мог -
Коль не выполнит, - в острог!
Мысль мозги проткнула шилом:
"Утоплю Му-му! - решил он.
Рюмка дрогнула в руке, -
Ночью втихаря в реке."
ЗдоровА Му-ма. Не зная
Как же быть, - позвал Мазая.
За рога её вдвоём
Затащили в водоём.
Пусть и жалко было очень
Тёлочку, к исходу ночи, -
Утопили. И в тиши,
Сев на берег в камыши,
Хоть и были оба "в мыле", -
Осознали, что свершили,
Зарыдали в два ручья, -
Нервный срыв у мужичья.
Онемел с тех пор Герасим
И, пока не помер, - квасил.
А Мазай поплыл умом.
Странной манией ведом,
В лодке жил зимой и летом.
От заката до рассвета
Вынимал он из воды
Всех, кто плюхнется туды.
И Тургеньев, и Некрасов,
Услыхав, писали сразу,
Получив культурный шок,
Кто рассказ, а кто стишок.