Над кустами роз Адель порхала и к амуру бросила башмак.
Шляпка лёгким парусом вздымалась, пену юбки поднимал сквозняк.
Как в полёте платье разлеталось, открывая ножки напоказ!
Пожилой поклонник упивался, от неё не отрывая глаз!

Милая! Кокетлива, прелестна! А игрива! Весела! Нежна!
Соловьиной наполняя песней, сердце юным сделала она!
Затаились в стороне амуры, наблюдая это баловство,
Молодой любовник злой и хмурый, вспоминает шепот сладких слов:

– О, Адель, ты мести не минуешь! Ты вчера ещё была со мной!
Ты меня дразнила поцелуем, говорила – сердце мне открой!
Я к тебе уж простирал объятья, всё готов отдать был за тебя,
А сегодня ты пришла кататься… не со мной! И вовсе не любя…

– Ну, зачем тебе старик усталый? Разве может радость подарить?
Руку ты вчера мою сжимала, обещала лишь моею быть!
Как без платья – вся уже открыта! Позволяешь на себя смотреть!
Под тобою розы устыдились, лепестками подавляя смех!

Но Адель, плутовка, хохотала, подлетая к самым небесам,
Хороша, фривольна, сладострастна! Как сильна манящая краса!
Собачонка громко заливалась – друг, не принимающий обман,
Обо всём забыл седой хозяин – в нём проснулся страстный Дон Жуан.

Потянувшись к нежной белой ножке, молодой любовник вдруг упал,
Поскользнулся и неосторожно в роз кусты нечаянно попал.
– На сорочке белой – пятна крови! Неужели смерть пришла моя?
Такова любви цена! От боли кавалер сознанье потерял.

В страхе от трагедии ужасной, убежал другой поклонник прочь…
Девушка одна, в поникшей шляпке, вспоминала чувственную ночь.
Купидон и бедные амуры спрятались за кронами ветвей.
Над кустами роз летал угрюмо, ей грозя расправой, крупный шмель.

Жалкая, в отчаянии глубоком на любимого взирая вниз,
Каменную услыхала поступь – это приближался Василиск**.
Спрыгнула с качелей прямо в розы*. Босиком, по камню и траве
В замок, где её девичьи грезы, полумертвая брела Адель…

В мятом платье, по кустам, в дороге кружева и бусы растеряв,
Встретила отца. Был герцог строгим, и слуга качели разобрал!

Миновало больше трёх столетий, можно и иначе рассказать.
Может быть, хотел совсем не это на холсте художник показать.

*Розовые кусты в искусстве эпохи рококо были классическим символом женской сексуальности.

**Это существо служит дьяволу, стремится столкнуть человека с праведной дороги и взглядом превращает в камень.

Картина французского художника Жана Оноре Фрагонара
«Счастливые возможности качелей»