Фредерико Гарсиа Лорка
«Я боюсь потерять …» (перевод М. Кудинова)
Я боюсь потерять это светлое чудо,
что в глазах твоих влажных застыло в молчанье,
я боюсь этой ночи, в которой не буду
прикасаться лицом к свежей розе дыханья.
Я боюсь, что ветвей моих мертвая груда
устилать этот берег таинственный станет;
я носить не хочу за собою повсюду
те плоды, где укроются черви страданья.
Если клад мой заветный взяла ты с собою,
если ты моя боль, что пощады не просит,
если даже совсем ничего я не стою, —
пусть последний мой колос утрата не скосит
и пусть будет поток твой усыпан листвою,
что роняет моя уходящая осень.
___________________________________
Я боюсь этой ночи, в которой не буду ©
Ожидать твоих лёгких шагов у порога.
Этим звуком я болен... со мной он повсюду,
Он и радостью полон, и грустью немного...
Как мне страшно, что зависть, молва, пересуды
Осквернить наше счастье нежданное смогут.
Власть сомнений страшна, что пришли ниоткуда...
Но уйдут в никуда, лишь туда им дорога!
Я сумею сберечь, как звезду, наши чувства.
Пусть нелёгок наш путь, мы пройдём испытанья.
Ценный клад сохранить — непростое искусство...
Но сердца не пугает ни боль, ни страданье!
И желанной награды у жизни дождусь я —
прикасаться лицом к свежей розе дыханья. ©
*****
Я носить не хочу за собою повсюду ©
Груз несбыточных снов и напрасных желаний.
Знаю, месть в идеале — холодное блюдо,
Но никак не остынет смятения пламень...
Да и мстить... нет, уволь. Не хочу и не буду.
Ведь подарок судьбы — всё, что было меж нами,
Будь счастливой с другим, что пришёл ниоткуда,
Ну а мне — утешаться волшебными снами.
Пусть всё реже звучит вечерами гитара,
И сентябрь тронет ветви крылом увяданья...
Я учусь быть мудрее и сбрасывать чары.
Осень смоет дождём нашей страсти преданье.
И уже не испортят бесценного дара
те плоды, где укроются черви страданья. ©
Почитай в оригинале - если не сойдёшь с ума, то тебя возьмут с такой выносливостью в космонавты...
Ах, эти гланды, красные как мак.
Беру ланцет и делаю надрезы -
Сейчас без операции никак
Не выжить в мире лорке-поэтессе.
Я аденоид походя проткну -
Чего ему болезненно гноиться?
А переводчик скажет: "Ну и ну!"
И в тот же миг ко мне придёт - лечиться.
Был у меня профессорский диплом
Есть инструмент, бинты и даже вата.
Мне лор сказал, что я всех лорок выше!
Я рифмой всех зарежу. Поделом.
Меня читая, сами виноваты,
Что из меня поэт, увы, не вышел.
А вдруг хирургом или окулистом?
И если он лечить тебя спешит,
бросай стихи и начинай молиться.
А всех зарезать — каждый не дурак,
но вот не навредить — сложна наука!
Плетёт поэтка вирши просто так
и без диплома, вот какая штука.
Мне лорки и поэтши нипочём,
подумаешь, ланцетом напугали!
Видали мы таких профессоров.
Я их сама замучаю стихом,
и мало им покажется едва ли,
сбегут на волю даже без бинтов.
И мы с тобой над ним не станем биться.
Но лорка до поэта не дорос -
он вырос лишь сонетовым убийцей.
Теперь же все танцуют на костях
Возвышенной поэзии Петрарки.
Сонет теперь - рифмованный пустяк,
Словесная яичница с поджаркой.
И даже попугайный лорикет
Себя до лорки дорастить сумеет
В словесных джунглях путаных поэзий.
Ну почему не утонул в реке
Бездарный правнук всяческих шумеров
Поэт? Испанец? Нет - обычный крейзи...
Но если он виновен, то не очень.
Преступник,что испортил весь пирог,
конечно, недотёпа переводчик!
Ведь согласись, немногим по плечу
сию паезь читать в оригинале.
Я, даже если очень захочу,
до середины доползу едва ли.
Поэтому толмач — и царь, и бог,
с три короба наврёт и зарифмует.
И докажи, попробуй, кто злодей!
Вот если б кто-то мысли видеть мог...
да ладно, и пытаться не хочу я.
Сидим, читаем. Всё как у людей.