Ты научился говорить правильные вещи?
Поздравляю!
Теперь ты сможешь спокойно спать.
А пока ты спишь,
я буду разбавлять темноту
искрящимся ядом своих слёз.

Ты хочешь знать, что такое слёзы?
Это побледневшая кровь,
обесцвеченная горем,
процеженная сквозь уголь сгоревшего счастья.
Она течёт по долине детских сказок
и вдруг срывается водопадом
в бездну реальности.
А там нет ничего, кроме нужных вещей,
помогающих спать безмятежно.

Неужели ты стал таким правильным,
что больше уже не проснёшься?
Неужели я обречена на вечное бдение
над твоим неподвижным блаженством?

Мне страшно быть просто печалью,
целующей панцирь твоего ленивого сердца.
Мне горько быть безысходной тоскою,
запертой в доме нужных вещей.

Вот почему я сижу у окна
и долго гляжу на луну,
освещающую иной мир,
где блуждают тени отвергнутых и неспящих.
Их ноги налиты свинцом безответной любви,
а на шее - жёрнов отчаяния.
Наверное, с ними мне было бы легче.
Но, увы, я привязана к тебе.
Я твоя верная собака.
А когда ты спишь, я бессонница,
не твоя, а того ангела,
от которого остались только глаза,
да и в тех погасло простодушное небо.

Вот почему мне больно глядеть на тебя,
вот почему я отвернулась к луне.

Осенний цветок,
роняющий последние лепестки
на искрящийся лёд небес -
вот что такое моя луна.

Она не спит,
ведь у неё нет нужных вещей.
Бесхитростной сократовской улыбкой
она ласкает моё сердце.

Моя луна была бы безупречна, как щека ребёнка,
не будь она зеркалом изгоев.
Она сияла бы жарким солнцем,
но, увы, не в силах расстаться с ночью.

А ночь - это толпа теней,
жаждущих света.
Ночь - это холодный ветер,
ищущий тепла.

Ночь - это я,
ждущая, когда ты воскреснешь.