Из подагрических пальцев ольхи рвётся ветер,
дитя пустоты и лёгкости.
Когда-то он летал выше ястребов,
и его голос, отражаясь от луны,
возвращался к нему
голубем цвета надежды.
А теперь ветер вязнет в осеннем лесу
и шепчет о том,
что в небе больше нет ничего,
кроме дождя,
и сыплет мёртвые листья
на грудь скорбящей реке.
О ветер,
ты посвятил свои крылья земле,
значит, отныне и ты падший ангел?
Неужели ты стал мудрецом
и больше не веришь небу?
- О мой друг,
не называй меня мудрецом!
Я по-прежнему глуп, как и ты,
просто я полюбил одного юношу,
нежного, как облако,
и с весенним небом в глазах,
и отдал ему свои крылья,
и он улетел искать своё счастье,
и я жду его возвращения.
- Но он вряд ли вернётся.
Зачем ему теперь земля?
Ведь счастье - это так высоко...
- В том-то и дело, что высоко!
Рано или поздно он устанет,
крылья откажут ему -
и он упадёт на родную свою землю,
к моим ногам,
в мои объятия...
Но вот Ваши образы, Артур, мне точно в голову никогда не придут - настолько они фантастичны...
Но лучше, чтоб он не падал. Ибо упадет уже не юноша, а разбитый несчастьем старик. Будет ли он нужен ветру?
Интересно, Артур!