Ветер пробирается сквозь колючий сумрак ельника,
сдирая с кожи лохмотья лунного света.
Мой взгляд, ищущий живых образов,
взлетел к синему источнику тьмы,
но, не найдя там ничего,
кроме цитат из различных религий,
упал к ногам дремучего леса,
к корням моей хвойной родины, -
ангел, детским мячиком отскочивший
от высоченного забора нирваны
и вернувшийся в убогий дворик
моей безлюдной души,
что притулилась на опушке сумрачных шорохов.
Когда-то она была наполнена хотя бы тенями
проходящих мимо меня людей и надежд,
она дрожала, как чрево гитары,
от смеха детей,
взлетающего голубиной стаей,
или от рыданий чьей-то обиженной любви.

Но давно уже нет во мне никого,
даже приблудного эха глупости
среди окаменевших знаний.
Мир словно вымер,
и даже призраки вернулись в могилы.
Порою я думаю, что пришёл конец света
и забрал на небо всю жизнь
и даже всякую имитацию жизни,
и только меня решили не будить,
не выводить из комы одиночества.
Или просто забыли о том,
что живёт на свете чудак,
которому осталась одна лишь забава -
заплетать своей музе
весьма живописные косы.

Итак, этой ночью я снова один,
и снова мой голос уткнулся в грудь тишины.
Итак, мой ангел вернулся к развалинам детства,
к выбитым окнам юности,
взломанным дверям зрелости...
Добро пожаловать в молчащий город,
где не осталось даже зеркал!

Мои надежды на счастье рвутся,
как струны арфы, распрямляющей спину,
как нити, сшившие рану,
вопиющую к небесам,
и утекают струя за струёй
в бездонную глотку здравого смысла.

Неужели он высосет мне всю душу,
этот логический пылесос?
Надо бы поскорее сойти с ума,
надо взять молоток
и разбить махину ненасытной математики!
Она бессильна объяснить мне,
почему вокруг - никого.
Только безумец способен понять,
что он не один,
что за каждым кустом прячется ангел.
Нужно просто стать как можно добрее,
чтобы робкие эльфы не боялись твоих глаз.

Слышишь меня?
Всё это говорю я тебе!
Вчера, найдя сорванный тобою цветок,
мумифицированный между страницами «Дон Кихота»,
я услышал твои шаги,
а сегодня утром меня разбудило твоё дыхание,
и я подумал, что нерадивые врачи ошиблись,
и могила твоя пуста,
и я понял, что ещё немного -
и мы будем по-настоящему вместе,
блуждая по блаженному лабиринту безумия.

Говорят, что летать - невероятно трудно.
Но разве легко ползать змеёю,
глядя на недостижимое небо?
Говорят, что трудно общаться с людьми.
Но разве легче беседовать с мертвецами,
склонившись к лепесткам засохшей любви?