Эдвард Томас (Edward Thomas)– англо-валлийский поэт, писатель и журналист. Родился 135 лет тому назад в марте и погиб во время Первой Мировой Войны во Франции в возрасте 39 лет. Стихи начал писать в 1914 году уже состоявшимся писателем, и считается военным поэтом, не смотря на то, что чисто военная тематика прослеживается в немногих его произведениях, Эдвард Томас является одним из 16 великих поэтов, пишущих о войне, перечисленных на мемориальной доске в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства.

Оригинал стихотворения:

EDWARD THOMAS
(1878-1917)

ASPENS

All day and night, save winter, every weather,
Above the inn, the smithy, and the shop,
The aspens at the cross-roads talk together
Of rain, until their last leaves fall from the top.

Out of the blacksmith`s cavern comes the ringing
Of hammer, shoe, and anvil; out of the inn
The clink, the hum, the roar, the random singing -
The sounds that for these fifty years have been.

The whisper of the aspens is not drowned
And over lightless pane and footless road,
Empty as sky, with every other sound
Not ceasing, calls their ghosts from their abode,

A silent smithy, a silent inn, nor fails
In the bare moonlight or the thick-furred gloom,
In tempest or the night of nightingales,
To turn the cross-roads to a ghostly room.

And it would be the same were no house near.
Over all sorts of weather, men, and times,
Aspens must shake their leaves and men may hear
But need not listen, more than to my rhymes.

Whatever wind blows, while they and I have leaves
We cannot other than an aspen be
That ceaselessly, unreasonably grieves,
Or so men think who like a different tree.

Подстрочник:

ОСИНЫ

Весь день и ночь, кроме зимы, в любую погоду,
Над гостиницей, кузней и магазином,
Осины на перекрестке дорог разговаривают друг с другом
Про дождь, пока последние листья падают с их вершин.

Из кузни слышится звон молота
при ударе по наковальне (подкове); из гостиницы
Звон, гул, рев, случайное пение -
Звуки, которые были и пятьдесят лет назад.

Шепот осин не утонул
И над неосвещенным окном и над нехоженной дорогой,
Пустой, как небо, в любых других звуках,
Не исчез, вызывая призраков из их жилищ,

Тихо в кузнице, тихо в гостинице, (но это) не перестает
В обнаженном лунном свете или в толстой шерстяном мраке,
В буре или ночью, когда слышны соловьи,
превращать перекресток дороги в комнату призраков.

И это так и было бы, если бы не было рядом никакого дома.
При любой погоде, у разных людей, во все времена
Осины должны шелестеть своими листьями и люди могут их слышать,
Но не должны слушать больше, чем мои рифмы.

Неважно, какой ветер дует, пока у них и у меня есть листья,
Мы не можем быть чем-то иным, кроме, как осиной,
которая не переставая, без всякой логики горюет,
как думают люди, которым нравится другое (отличное от него) дерево.

Фантазия на тему, вольное переложение:

ОСИНЫ

День и ночь напролёт, затихая лишь в зиму,
О дождливой погоде осин лопотун, –
С крыш гостиницы, кузни, шептал магазину,
Путь с вершины верша, закопавшись в листву.

На последнем листе отпечаток подковы,
Цокот молота в кузне – на счастье куёт;
Как полвека назад, город в осень закован,
А гостинице песни – в окна переплёт.

Не заглушит шум улиц осиновый шелест…
В почерневший без света оконный проём
Лист луны просочится, потушенный телек
Опустевшего неба покинет фантом.

В тишине посетят кузнеца и консьержку
Лунный призрак на пару с небесною тьмой.
В перекрёсток дорог лёг монетой на решку
Календарный листок с прожитою судьбой.

И так было, так будет, творится сегодня;
Хоть в тиши или в бурю осиновый ритм
Соловьиною песней вольётся свободно –
В сердце ваше шуршащими звуками рифм.

И покуда у ветра – осин листопады,
И пока у меня под рукою листы
Вы услышите нас в свете лунной лампады
Даже если осины у вас не росли.