Подожди! Не спеши терять моё имя в пропасти-пасти сна-льва —
Его бутафорность не предвещает такого финала.
Это не пятна крови. Просто стоит в букетах красная мальва,
А в лучах взлетевшей в небо луны даже листва отливает алым.
Считай во сне облака — они крупнее овец,
Своей отрешённой неторопливостью напоминают мамонтов,
И только молнии-бивни в тысячи килогерц
Проявлют их темпераменты.
Нет, не считай их вслух, загибая и разгибая тощие пальцы рук, —
Ошибка, пусть на порядок, для сна не значит ни капли.
Что ты придумываешь?! Молнии вовсе не кенгуру,
Перескакивающие от Австралии до острова Капри.
Молчи. Имя моё исчезнет, если его произнести во сне:
Имя — легчайшая часть человечьей сути.
Оно растает скорее чем первовыпавший снег —
До того, как его истопчут законами ушлые правдосудьи.
Дым из трубы — вовсе не облако. Похоже, а всё не то.
Для сонного счёта — помеха. Мех дровяного духа.
Нет, это не кровь — красной мальвы цветок.
Нет, это не облако — пыль в паутине нависла кудлатым пухом,
Спи.
Стой, имя моё назвать — сон превратить в ничто,
Я лишь присниться могу, вне сна я то’тчас исчезну.
Начни-ка считать овец… Посмотри — их набилось в дом, наверное, сто.
Мамонтов с бивнями-молниями оказалось считать бесполезно...