Тень Дантеса стреляет в тень Маяковского.
Осколки кирпичной стены — кровавыми брызгами,
И Маяковская тень стекает шёлково-скользко
С пробитой стены на землю под женские визги:
— Аптекаря, доктора, лекаря…
— Ох! священника…
— Средь белого дня… У всех на виду…
— Ииии-ро-дыыы!..
Тут же пробой на стене цементом мажут зачем-то
И закрывают вокруг все входы и выходы
Бородатые дворники с бляхами медно-модными.
У каждого пес в ногах. И дворник, и пёс — породные.
Городовой сам с собою о чём-то украдкой шепчется —
Застрелена тень, но тело, увы, не найдено.
По дворам собирается, волнуется человечество:
«Глашатай-главарь застрелен белогвардейской гадиной!» —
Достаются наганы и контрабандные люгеры,
И ищется тот, кто тень Дантеса откидывал,
А тень Маяковского, чтоб не мешалась, — в угол:
Можно прийти и глянуть тем, кто ещё не видел.
И вдруг всё сошло на нет.
— Тень Маяковского? Чёрт с ней!
— Есть же ещё живой поэтище Саша Чёрный.
— Тень его сбережём от теней империи свергнутой...
Покоптили воздух, кулаки показали жаждущим.
А тень Маяковского, поправив в тенёчке нервы,
В тень Дантеса стреляет и ранит смертельно. Дважды.