Опять мороз (у них всегда мороз, когда в календаре редеют листья)
Метель на новогодье не принёс (их Дед Мороз — довольно жадный мистер),
И всё хрустит, чуть тронь, — кусты, трава, клочками покрывающая почву.
У них ежи — забавная братва, круглогодично спящая лишь ночью,
И то, когда не ходит по гостям, чтоб выпить чаю, созерцая звёзды…
«У них» обозначает «где-то-там», где вместо неба — ламповые гроздья,
Где вместо пня стоит корявый стул, изображая зимнюю природу,
И кислые (аж до сведенья скул) сквознячные потоки кислорода
Сквозь щели окон, сквозь потёртость стен, сквозь кожу достигающие лёгких,
И только Ёжик выглядит не тем, кому «бесснежье» означает «плохо».
Конечно же, он слышал про метро — про эти норы земляных трамваев,
Вгрызающихся в почву сотней тонн, от холода с метелью убегая,
Но Ёжику привычней по реке: упал — плыви. Где нужен, там изловят,
И баночка варения в руке, и месяц — отраженьем — в изголовье:
Мечтания потерянных эпох — внезапных сов, туманов непроглядных…
Так сидя в ванной, Ёжик мылит бок. Почти туман, почти река — и ладно.
Ведь в пене лампа множит «светлячков» — почти живых: чуть тронешь — сразу меркнут.
Вода бежит из крана далеко — там Медвежонок ловит друга веткой,
Да всё никак не может изловить. А Ёжик сохнет и спешит одеться.
Автобус — человечий грузовик — его в себя глотает. В область сердца.
Внутри тепло и сухо, и вообще приличнее автобусом ночами,
И можно взять с собой мильён вещей, так важных, чтобы с другом выпить чаю...

.

Ёжику-Насте посвящается