Я видел чьи-то глаза в портретах зеркал
И думал: «Боже, какая в них тишина...»
Взглядом неравнодушным напрасно в глазах искал —
Ни лёгкая рябь, ни пенистая волна
Не пробегали над омутами зрачков —
Будто закрыт навсегда муссонно-пассатный век
По просьбам креветок и прочих смешных рачков,
Обитающих в голове.

По бездне зеркальных глаз кто-то куда-то брёл
Не оставляя следов (откуда следы на воде?)
С нечёсаных длинных волос свисало перо:
То ли бредущий — вождь, то ли архангел задел,
Принося почтальоном с неба благую весть
О том, что рыбак рыбака не видит. Нет рыбаков.
Что омуты глаз — не аквариумы: не пролезть
Ловлей рачков.

Видел в глазах из зеркал и тех, которых там нет, —
В утлых рыбацких лодках сидели волхвы.
Они смотрели в глаза в поисках звёзд в глубине,
В самых корнях волос — густой наголовной травы, —
Строчили отчёты, что космос подводный — нищ
На обычные звёзды и на спешащие к ждущим — к ним,
И только от скрытых в глазной глубине лодочных днищ
Отражается чей-то нимб.

Идущий дошёл до края и сгинул — слезой пропал,
Перо обронив с волос, чтобы лодки ушли в полёт;
Я смотрел зеркалам в глаза — на зрачках чернела тропа
По глазной воде, обратившейся сразу в лёд.
Но зимние рыбаки решили, что это как раз для них,
Что можно ходить по воде, не познав ни зла, ни добра.
Рачки и креветки не потерпели возни
И меня от зеркал увели, незваных гостей пожрав...

В глазах из зеркал есть многое. Только суть
Осталась где-то на дне зеркальных бескрайних вод.
Я напрасно стада рачков в омутах глаз пасу,
Думая, раз идущий по водам где-то ещё живёт,
Он зайдёт непременно снова. Явятся и волхвы
И отыщут искомое, скрытое до поры!
Только помню благую весть: «Тут нет рыбаков. Увы.
Потому что тут нет рыб»...