Смотришь, порою, в зеркало, а из него
Смотрит совсем другая. Раздельная. Равновеликая.
И не собрать воедино равное, не сживить, как подзаборную голь
Сживляют иные с мадоннами светлоликими.
Хочется ехать куда-то от полураспада себя,
Подменяя страны, эпохи, статусы и приличия;
В саквояж души пустяшного насобирать
От запахов сыра «Бри» до цвета коктейля яичного…

Хочется — делаешь. Если не делать что хочешь, так для чего и жить?
Для чего же считаться женщиной по призванию,
Если неравнодушие желтополосо жужжит
И пчелой любопытства ядом верлибра ранит,
А тело твоё по кругу: работа — дом?

Разбиваешь посуду о’б пол, для успокоенья сознания,
Для разделения жизни на веские «после» и «до»,
Выбираешь вокзал, отрицающий расписания,
Занимаешь место в вагоне и начинаешь гадать — 
Куда паровоз повезёт, если вообще поедет?
Это, казалось бы,  совершеннейшая ерунда,
Недостойна мыслей правильной русской леди
(Заметь, в Англии леди — поддельные от рождения.
И ещё заметь — от рождения не себя, а именно Англии.
Английская леди?.. Это как лапотное отражение
Называть откутюрной сандалией — 
Так же смешно. Английская баба — леди? Жена английского пивопийцы,
Ругающаяся хуже матроса из Ливерпуля?).

Стрелки Биг Бена то ли вяжут время как спицы,
То ли его насквозь пробивают как пули.

Так не решив о времени ни черта — 
Время лишь старит, не давая чего-то важного — 
Убеждаешь себя, что на прошлых годах-листах
Написать мгновенья кому-то подвластно дважды.
Ты сочиняешь верлибр. Словесный «воландеморт»
Безрифмово ищет счастья в неровных строках.
Так же нестройно в весеннем лесу поёт,
Опившись импортных элей, наша родная сорока
О платформе три четверти дюйма в чёрной дыре.
Тебе наплевать — на рельсах вагон, имеет ли он колёса?
Ты утверждаешь, что мысль — единственно верный рельс,
А ток производит осень.
Ты утверждаешь — секунда имеет вес
Доллара или цента. В зависимости от жёсткости лавки,
И если вагон стоит на пути — надо успеть в него сесть
До начинания давки.

Почему-то твои слова всходят как всходит рис — 
Из воды вылезает косматая зелень строчек,
А ты — владелица поля (и галеристка) — 
Ведёшь в междурядья верлибровых слов того, кто этого хочет.
Кому-то плевать на мокрость идущих ног,
Кому-то плевать на всходы чужого слова,
А ты разделила себя — так может не только Бог! — 
В вагоне и в поле ты что-то важное ловишь.
Осталось понять — что именно и кому?
Верлибр — хрупкий речной цветок и магией не обладает.
Выдираешь его из себя, и остаётся муть,
И снова ты зеркалом разделена и о себе гадаешь:
А если поддаться рифмам? И в рифмах случается выискать некий смысл,
И сразу объединятся раздельные части в целое...
Ты полагаешь, верлибровость слов производит леди и миссис,

Но я полагаю — русские леди верлибров вовсе не делают...