.........................«Он верил в свой череп»
..................................................И. Бродский

Навсегда уходя из шекспировской пьесы,
Говорил, что талант его много ярче,
И к его игре проявил интересы
Не то Лобачевский, не то Луначарский,
Предлагая самые главные роли,
А не цель для рыданий: «Ах, бедный Йорик!»

Весь покрытый шрамами от лопаты
(Отрывали могильщики без дипломов),
Говорил: «Хоть Шекспир для меня и папа,
Но ведь дети уходят порой из дома
Для карьеры, женитьбы, свободы слова,
Для того, чтобы их не отрыли снова».

Он в Большом в «Лебедином...» плясал без грима,
А затем с дядей Ваней страдал во МХАТе,
Он Марселя Марсо без проблем замимил
На какой-то арбатской актёрской хате,
Но его вырезали всегда из кадра
(Лишь зарплату давали, какую надо).

Вот однажды ввалились в его квартиру
Смоктуновский (а может быть, Миша Чехов?)
Восклицали про музу с огромной лирой
И о многих нолях в гонорарном чеке,
Говорили что роль — для него, хоть тресни.
В общем, он согласился с могилой тесной.

Станиславский — хотя и шипел: «Не верю!»,
Но в гримёрке его целовал как сына,
Говоря, что вот так бессловесный череп,
Лишь большому актёру сыграть по силам.
Ну а Йорик, пуская слезу скупую,
Понял — он по Шекспиру опять тоскует...