Белый слой чередуется с чёрным,
Радугой с неба на землю виснет,
И рак под горою свистит утончённо,
Зная, что рак на горе не свистнет -
Нагорный рак далеко.
Он кормит слонов, на ките стоящих,
Сжимая клешня́ми тучево вымя:
Чтобы слоны не сыграли в ящик,
Из радуги белое дерзко вынув,
Льёт в слонов молоко.

И белое выпив до дна, до мига,
До самой сути небесной тверди,
До мозга солнечных ярких игл,
Вытянув хоботы словно жерди,
Слоны пускаются в пляс.
И падают горы, и рвутся реки,
И птицы взлетают, крича в тревоге,
Когда опадают с деревьев ветки,
Нарушив законы вселенских логик,
На сытых слонов сердясь.

А рак под горою не знает горя —
Он просто свистит обо всём, что слышит,
Ему наплевать, что крушатся горы,
Теперь он нагорного рака выше,
И счастье его бурлит!
Но в свист не пускается рак нагорный —
Из тучи клешня́ми остаток тянет:
Кита под слонами питает чёрным
Чтоб он отыскал свой китовый танец,
Взлетающий до земли.

Задвигался кит у слонов под ногами,
Им стало сложнее служить опорой,
И вот на земле в бесконечном гаме
Родятся другие большие горы,
Нового мира ключи.
Рак, на горе примостившись гордо,
Смотрит вокруг и беззвучно хохочет.
Он ведь единственный рак нагорный,
И свистнуть хочется что есть мо́чи,
Но рак на горе молчит...