— Итак, сержант, вы утверждаете, что какие-то парни во время пикника нашли в лесу голову? — Капитан Борцинг оторвал взгляд от бумаг и в упор уставился на Джона Такера. — Так вот просто лежащую без тела, без следов крови вокруг, одинокую голову?
— Так и есть, сэр! — Такер любил выпить, и весь отдел, включая капитана, знал об этом. Сержант знал, что его слабость известна всем, потому заметно нервничал. — Я не пьян, сэр. Когда мне сообщили, я подумал: ну выпили ребятишки лишнего, вот и померещилось. Но док осмотрел их, говорит: трезвые, как стёклышки. Только очень напуганы. Да сэр… Всё так и есть… Мы с доком с трудом уговорили их съездить с нами — показать место. Мои парни обыскали окрестности, но тело потерпевшего найдено не было.
— Вы считаете, что убийство было совершено в другом месте? — Борцинг не любил, когда на его участке случались происшествия. Он считал, что кое-кто из начальства может посчитать происшествия результатом недостаточного профессионализма, и это отразится на его дальнейшей карьере. — Где-нибудь, скажем, в соседнем Ноксвилле, в бандитской разборке. Из мести. Или, может, это ревность? Сумасшедший город с сумасшедшими жителями.  А к нам голову занесли бродячие собаки.
— Сэр, я не думаю, что это было убийство. Когда мы обнаружили голову, она моргала глазами…
— А голова не сообщила вам номер страховки, адрес или хотя бы имя в бытность её одним целым с телом? — Капитан больше не сомневался, что Такер пьян. — Или вы, сержант, не догадались задать эти вопросы?
— Я не уверен, сэр, но, возможно, потерпевшего звали Буч Лембке. Со мной случилось что-то типа телепатии, и я вдруг представил это имя. Док говорит, что это очень странная голова, у которой словно никогда не было шеи. Он собирается после завершения следствия препарировать её, а пока она лежит в городском морге. Не желаете взглянуть?

Доктор Луис Габани включил свет и надел резиновые перчатки. Голова неудержимо влекла его, словно просила: «Разрежь меня скорее, разгадай мою тайну, начни своё приключение!»
— Э нет, дорогуша, — мысленно отвечал доктор, — ты пока что вещдок. Сейчас только наружный осмотр. Потерпи, и обижаться тебе не придётся.
Вскрыв пакет, Габани достал голову и положил в яркое пятно света на металлический стол.
— Ты уж извини, Буч, что лежишь не на подушке, — цинично схохмил доктор. — И даже не на блюде твоя голова. Ну так ты и не Иоанн Креститель. А вот кто ты на самом деле, я выясню обязательно.
Голова открыла глаза и осмысленным взглядом посмотрела в глаза доктора. Потом голова открыла рот и Луис Габани потерял сознание.

Очнулся доктор на том самом металлическом столе, где раньше была голова Буча Лембке. Над ним озабоченно склонились Борцинг и Такер.
— Как вы себя чувствуете, док? На вас напали? Дверь была раскрыта и голова из морга исчезла — наверняка её похитили убийцы, чтобы замести следы. — Капитан считал себя профессионалом и даже в критических ситуациях не забывал разрабатывать возможные версии. — Это были залётные гангстеры из Ноксвилля, иначе бы вы опознали их. Их было не меньше трёх — ведь вы человек не слабый и не позволили бы одному так вас отделать.
— Да, капитан, так всё и было. — Доктор решил, что если рассказать настоящие события, то его, чего доброго, примут за сумасшедшего. А своей работой Габани дорожил. — Я начал осмотр головы, совершенно мёртвой, к слову сказать. Вы же знаете, как я отношусь к уликам: скрупулёзно рассматривая голову, я низко наклонился над ней, и в этот момент получил несколько ударов сзади.
— Что же, Ноксвилль не в нашей юрисдикции. Я упомяну в отчёте ваши показания и свои выводы: пусть начальство наказывает виновных, а мы тут оказались замешаны случайно. — Борцинг сурово посмотрел на Такера. — А вы, сержант, за пьянство на работе получите выговор.

* * * * * * * * *

Голова катилась по лесу и думала: «Ну почему Буч? С чего они взяли, что меня так зовут? Стар я, менять имя, хотя… Ведь имени-то у меня с детства и не было… Помню, как всё начиналось: ‘’Я по коробу скребён, по сусеку метён. Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл’’. Ох, много воды утекло с тех пор, много куплетов прибавилось. Вот и сейчас нужно новый придумывать — про патологоанатома. Не наше слово, ох, не наше — неуютное, страшное, заграничное. Устал по свету странствовать, домой пора, к дедушке с бабушкой...