Вечер, дача, в печке потрескивают дрова. Ощущение позднего вечера. Я никак не могу поймать нужный угол обзора для комфортного просмотра телевизора. Но вместо телевизора зачем-то передвигаю по комнате тахту. Пёс усердно помогает, мотивируя меня бодрым рявканьем и вилянием хвоста. Выхожу на перекур, только не на крыльцо, а на городскую лоджию, причём чужую.
Зима, подоконник в свежем снегу, лоджия завалена по грудь каким-то хламом. Кидаю окурок наружу, промахиваюсь, начинаю искать на полу, нахожу ключи от квартиры, поднимаю глаза, а он на подоконнике. Выталкиваю пальцем на улицу, перегибаюсь через перила, уже балкона, чтобы посмотреть куда упал. Этажом ниже балкон застеклён ветровым стеклом от автобуса. Внутри пыль, вперемежку со снегом, окурок лежит, но огня нет. Начинаю разгребать лоджию, нахожу пакет, в нём банка подсохшего варенья и пустые бутылки из-под вина. Тащу банку, бутылки со звоном рассыпаются и одна летит на улицу.
Приседаю, зажмуриваюсь. А вдруг кому на голову? Этаж то третий или четвёртый, но тихо. Выглядываю, а бутылка прыгает вверх-вниз, как резиновый мячик. Высоко прыгает.
Спрятался, чтобы не зашибла. Оглядываюсь, бутылки уже не видно, лоджия пустая. На улице определённо лето, потому что вся лоджия во вьющихся цветущих розах и этаж уже первый. Народ ходит и удивляется – ну надо же. Вдруг вся эта красота пропадает, а люди так и норовят зайти на мою территорию, уж не знаю, что там подъезд или прямой вход в квартиру с улицы. Отгоняю, как могу. Оборачиваюсь, а в дверях стоит мужик с ребёнком на руках и разговаривает с моим покойным отцом, называя его почему-то капралушкой. Отхожу подальше, чтобы оценить всю картинку в целом, нет, ну мало ли надышался чего и мерещится. Смотрю, а все балконы в доме треугольные. Причём их можно трансформировать за счёт створок, раскрывающихся наподобие конвертов. Обошёл, с другой стороны, а фасада то и нет. Дом, как в разрезе, внутри что-то напоминающее столовую. Захожу, везде пыль, но движуха есть – люди едят, повара готовят. Двое мужиков спрашивают у официантки про какого-то Палыча или Петровича, она отвечает, что он сейчас занят. Каким-то образом понимаю, что это и есть тот самый мужик с ребёнком на руках. Возвращаюсь на свою сторону дома – опять смена декораций: никаких балконов-трансформеров нет, только серое офисное здание. Опять зима. Вижу через дверь кофейный автомат, захожу.
Натыкаюсь на коллегу, он тащит огромную, с метр в диаметре, половину арбуза и такой же банан. Удивляюсь размерам и несоответствию сезону. Спрашиваю – откуда? Отвечает – на заказ, внук родился. Пригляделся и вижу, что не арбуз, это вовсе, а торт, всё с теми же треклятыми розами с балкона, только не белыми, а кремовыми. Тут уж я не выдержал такого издевательства и проснулся.)