5. Написать рассказ, вплетая в сюжет образы овощей

Час пик пророс диким чесноком сквозь утро. Тыква, раздавшаяся до размеров переполненного трамвая, везла меня на огород. Следующая остановка «Сорочья столовая». И зачем эта мысль поселилась горькой редиской в моей макушке? До нашего огорода ещё немало грядок… И вдруг тыква трамвая покачнулась и остановилась. Водитель, внушительных размеров перезрелый ярко-жёлтый кабачок, о, простите, кабачиха, перекатилась внутрь и объявила в микрофон, замаскировавшийся под завязь нового кабачка, что впереди внезапно проросли два гигантских баклажана, перепутавшись корнями при этом. И пока они там не уточнят, как и что у них в стеблях и листьях, наша тыква, битком набитая спелыми и недозрелыми семечками, так и будет расти на месте. Но семечки нашли прореху в кожуре – и лениво стали высыпаться наружу.

Кто-то толкнул меня, и я всеми своими пупырышками молодого зелёного огурца возмущенно оглянулся. Это был старый, перезревший помидор, зачем-то накинувший на себя полузасохший крупный капустный лист с единственной жёлтой пуговицей, похожей на кружок полуспелой морковки. Он дружелюбно сморщил правую сторону своей багровой физиономии и произнёс: «Хвала дачнику, мы выкатились». Сумасшедшее огородное пугало для дынь, подумал я.

Приглядевшись повнимательнее, я увидел, что один из помешавших нам баклажанов был тот, который подкатывался с нашей начальственной брюкве, заведующей размещением овощей на огороде. Она, увидев, что тут ситуация похуже, чем на картофельном поле до прополки, подозвала жёлтый початок кукурузы – и укатила на нём в огород. А я лениво начал двигаться именно в сторону картофельного поля, чтобы на какой-нибудь быстрорастущей ботве всё же добраться до нашего огорода.

Когда я, наконец, явился туда, покрытый хреном и салатом нелёгкой дороги, брюква наша, успевшая, кажется, плотно пообщаться с перцем и чесноком, обрушилась на меня растрёпанным капустным кочаном с приказом немедленно положить ей на стол топинамбур, фаршированный причинами моего опоздания в огород, причём, систематически. Что я и сделал, щедро приправив моё блюдо нашинкованным злым репчатым луком.

Когда солнце село и овощи утроились на покой, я лёг на бок на узкой грядке, прижавшись щекой к тёплой земле. И снилась мне ярко-жёлтая кабачиха, превратившаяся в нашу угрюмую брюкву-начальницу, восседающую на месте водителя трамвая, медленно теряющего очертания приятной глазу тыквы. А тот самый старый помидор, уже треснувший с одной стороны, засохшим черенком на своей макушке указывал ей путь – вперёд, где угрожающе быстро прорастал зелёный патисон с уже приклеенным ярлычком «Чемпион огорода»…