Конверт № 6

Цвет: ультрамарин
Число: 15
Фраза: Это всё равно, что залезть...

Пятый день в Коста Рике ушёл на очередной переезд. Сперва привычный уже кораблик под привычным беспросветным дождём; потом маленький автобус-развозка.
В путёвке нам обещали 101 бассейн с тёплой чудодейственной водой у подножья какого-то вулкана, и эта обещанная Мекка туризма согревала наши с дочкой сердца робкой надеждой, что можно будет скинуть где-нибудь обрыдшие дождевики и поплавать. Только бы не пошел дождь. Сонным голосом я пыталась объяснить своему приунывшему было дитёнышу, что джунгли потому и называются по-английски "рэйн форест" (дождевой лес), что по ним беспрестанно барабанит дождь. А вот в других районах - дожди не так уж часты и заранее унывать незачем.

В Коста-Рику меня заманило яркое, никогда не заходившее за тучи солнышко на глянцевых страницах туристических проспектов. Муж настоял, чтоб шестилетнюю дочь я взяла с собой: должен же кто-то присматривать за сумасбродной супругой! Я, правда, проявила редкое благоразумие, взяв экскурсионный групповой тур по местным достопримечательностям. Путёвка, по моему постсоветскому представлению, подразумевала автобус, набитый в основном сердобольными тётушками средних лет, знающих всё обо всех с первого дня знакомства, и готовых поделиться советом в случае непредвиденного ЧП. В том же автобусе, по идее, должен был быть и гид, который не позволит взбалмошной мамаше затеряться с ребёнком в джунглях.

Групповой экскурсионный тур в итоге обернулся набором бумажных ваучеров на запланированные заранее мероприятия, гостиницы и такси, подвозящее нас к тому или другому транспорту. У каждого экскурсанта был собственный, Бог весть кем разработанный маршрут, и горе тому, кто с него случайно собьётся! Опоздание поутру в фойе гостиницы могло привезти к тому, что рассерженный таксист укатит прочь, не взяв пассажира, просроченный ваучер окажется недействительным, а нам придётся "догонять" собственную группу в лице нас же самих, пересекая чужую страну уже на собственном, невесть где и как найденном транспорте.

Сердобольные тётушки средних лет, изредка встречаемые нами на перевалах из гостиницы в гостиницу, как и мы были искренне напуганы возможностью перепутать автобус, потерять свой багаж и сбиться с пути; им явно было не до советов. Предыдущая стоянка встретила и проводила нас плотной непроницаемой завесой ливня, вдобавок, мы едва не утонули в непролазной грязи во время экскурсии. Оставалась лишь мечтать о солнышке из проспектов.

В городке, куда нас завезли в итоге, дождя, действительно, не было. Общей столовой - тоже; туристов, как и ожидалось, разбросали по разным гостиницам. Перед походом по местным точкам общепита, я полюбопытствовала у дежурной в регистратуре, чем в местных палестинах можно себя занять до вожделенных бассейнов. Лучезарно улыбаясь милая девушка привела мне недлинный перечень местных развлечений: поездка к жерлу вулкана на автобусе, поездка к какому-то супер знаменитому висячему мосту и конный поход к близлежащему водопаду. Мою дочку поездка на автобусе к вулкану мало вдохновила, а вот лошадки...

Дочка буквально с младенчества обожала катание на лошадках. Недалеко от нас, в Грифитс-парке, с незапамятных времен существовал небольшой закуток, где детей катали на пони. Самых маленьких - на крохотном пятачке, где понурые лошадки привязанные к деревянной крестовине специальной карусели, покорно месили грязь, бредя по кругу под малолетними седоками; дети чуть постарше могли объехать раз или два огромный стадион под присмотром инструктора; подросткам разрешалось нестись вокруг стадиона галопом. Развлечение было не очень дорого и абсолютно безопасно. Моя кроха до настоящего галопа ещё не доросла, но считала себя опытной наездницей: я посадила её на пони где-то в её полтора года. Взрослым кататься на пони не разрешали, но судя по детскому восторгу, катание на лошадках было занятием не трудным и даже могло принести какое-то удовольствие. В любом случае, почему не попробовать, тем паче, что завтрашнее приключение больших сложностей не предвещало: та же милая девушка в регистратуре пообещала большую туристическую группу из желающих, супер-опытного экскурсовода и смирных небольших лошадок, привыкшим к самым неопытным любителям верховой езды. Это не говоря о том, что по прогнозу погоды нас ожидало яркое солнышко в безоблачном небе, а в конце пути - потрясающий водопад, поглазеть на который съезжались туристы не только из Коста Рики но и со всех концов света.

С утра за нами примчался пыхтящий дымом драндулет, доставивший нас на ферму с лошадками. Погода вовсе не обещала стать солнечной: по небу ползли рваные тёмные тучи, из которых вот-вот могла хлобыстнуть вода, но я предусмотрительно прихватила сумку с надоевшими нам дождевиками, а дочка щеголяла в своих резиновых сапожках. Она, по непонятному детскому капризу, не желала с ними расставаться: дай ей волю, она бы в них и спала. Но тут, в Коста-Рике, это пристрастие неожиданно пошло нам на пользу.

Наша появление на ферме вызвало небольшой переполох. Дочку тут же потащили осматривать всех имеющихся в наличии животных, а для меня привели огромного гнедого жеребца с много говорящим именем Голиаф. Я с некоторым сомнением оглядела седло на уровне моей головы, куда, по идее, мне нужно было взобраться, но с помощью ящика, объемистой бочки для дождевой воды и пары мускулистых работников непосильная задача была как-то решена. Тут из-за пристроек выехало и моё сияющее дитя, верхом на такой же мощной, как мой Голиаф, кобыле.

В Коста-Рике довольно странное представление о больших туристических группах: наша состояла из меня, дочки и сына местного фермера лет пятнадцати. Солнечная погода по Коста-Рикски, солнечна лишь в проспектах: едва мы отъехали от фермы зарядил привычный уже дождь. Мои блекло синие джинсы тут же потемнели, и мокрая ткань цвета глубокого ультрамарина едва ли не сразу начала натирать кожу в местах их соприкосновения ног с седлом и телом лошади. Да и сами ноги вскоре отчаянно заныли из-за неестественного для них, растопыренного положения; ездить в автомобиле - не в пример приятнее и удобнее.

Довольно скоро я поняла, что ни вожжи, ни короткие испанские команды из короткого инструктажа, данного нам на ферме перед путешествием, для наших буцефалов мало что означали: возможно им не нравился наш русский акцент. Но испанское гиканье нашего гида лошади понимали превосходно и слушались его беспрекословно. К сожалению, моя дочка выучила на инструктаже слово, означавшее "рысью", а перемещение рысью ей почему-то нравилось куда больше, чем шагом. Она то и дело кричала "Рысью", инструктор, желая ей угодить, издавал соответствующий клич, и к моим мучениям добавлялась ещё и непереносимая тряска, отдававшаяся болью не только в растёртых ногах, но и в позвоночнике. Единственным спасением было привстать на стременах и ехать стоя, но от этой непривычной позиции мышцы ног начинали отчаянно ныть. Пацана, нас сопровождавшего все эти мои страдания только забавляли, и "рысь" повторялась довольно часто, не смотря на мои возражения.

Поездка, если честно, нравилась мне очень мало. Пейзаж поначалу казался на редкость однообразным и унылым - сплошной луг, с редкими группками деревьев своеобразной местной породы - ветви их росли практически горизонтально, параллельно земле; серое безрадостное небо, всё тёмных рваных тучах, из которых то и дело сочилась дождевая вода; покосившиеся сетчатые заборы. Вдобавок, поначалу, я побаивалась свалиться с лошади на землю, покрытую жесткими пучками травы, пробившимися сквозь неровные ноздреватые камни. Путь к водопаду оказался долгим, да и затея любоваться водопадом под интенсивным дождём меня уже не привлекала: я была сама как бы в эпицентре этого водопада. Но дочка моя сияла от восторга, и я мужественно терпела все сопряженные с путешествием неудобства.

По дороге нам пришлось вброд форсировать небольшую речушку: спуск к ней по почти отвесно- наклонной мокрой глине меня впечатлил довольно сильно. Ноги моего Голиафа заметно скользили, мой немалый вес вряд ли способствовал балансированию над пропастью. Конь с заметным облегчением пошёл таранить воду, когда до неё добрался. Я, увы, обрадовалась ненадолго: стремена лошади вместе с моими кроссовками тут же захлестнуло речной волной, а я совсем не собиралась их мыть. Резиновые сапоги дочурки оказались куда уместнее, да и река до них не доставала, в силу ее малого роста.

К водопаду лошади не подошли. К нему вела длиннющая многопролетная лестница, по которой предстояло долго спускаться, а у самого ее начала стоял небольшой сувенирный магазинчик. Я с трудом сползла с моего коня и, подхватив ребёнка, заглянула во внутрь магазинчика. Малышка тут же прилипла к значкам и бусикам; водопад как таковой ее совсем не интересовал: к красотам природы она всегда проявляла редкое равнодушие. Я же, напротив, помнила, что именно ради этой местной достопримечательности мы затеяли опасное приключение на лошадках; мне хотелось всё же взглянуть на водопад хотя бы одним глазом. От верха лестницы, к сожалению, самого водопада было не видно; раздавался лишь шум...

Инструктор любезно согласился покараулить моё чадо, и я, перепрыгивая через ступеньки помчалась вниз, радуясь тому, что перемещаюсь наконец-то на собственных ногах: оказывается это удивительно комфортабельно, по сравнению с перемещением верхом. Примерно минут через пятнадцать на противоположной стороне обрыва показалась и белая пенящаяся лента падающей вниз воды, а встретившаяся по дороге пара возвращавшихся туристов пояснила, что дорога вниз займёт не меньше часа, а назад - как минимум часа полтора: лестница довольно крутая, в чём я уже и сама убедилась: от меня, под моим дождевиком уже валил пар. Оставить ребёнка на полтора часа под присмотром пятнадцатилетнего парня (самого похожего на ребёнка) было немыслимо, и бросив прощальный взгляд на водопад, я повернула обратно. Как выяснилось, решение было верным и своевременным: девочку я нашла замурзанную и залитую слезами. Как объяснил мне её невольный "нянь", она расшалилась и упала.

Пора была возвращаться. Даже мысль о необходимости взобраться на моего бравого коня вызывала у меня ужас: так ныли растёртые в кровь ноги. Я бы с удовольствием пошла домой пешком, но расстояние предстояло довольно внушительном: мы и на лошадях, то и дело срывавшимся в рысь, ехали чуть ли не пол дня. Между тем удобной для посадки на лошадь бочки в зоны видимости не было. Я пору раз попыталась допрыгнуть до висящего на уровня носа стремени, но неудачно: это всё равно, что залезть залезть на Монблан без оборудования для скалолазания. Мой инструктор был слишком мал, чтобы поднять меня на руках на уровень седла. Он на минуту зашёл в магазинчик и вернулся в сопровождении кассира и какого-то сердобольного посетителя. Втроём они кое-как взгромоздили меня на лошадь, иначе я бы куковала там до сих пор. Но к острой боли в израненных ногах добавился и острый стыд за свою неуклюжесть: конный спорт явно был придуман не для меня.

Обратный путь новых впечатлений казалось не сулил: та же речка, та же равнина. Лошади наши слегка расслабились: им предстояло приятное возвращение в стойло со стогом сена в награду за труды праведные. И в предощущении предстоящего отдыха моим Голиафом овладело игривое сладострастное настроение. Кобылу моей дочери звали Белла - Красотка. Ничего особо красивого я лично в ней не находила, лошадь - как лошадь, громадина вдобавок! Но мой Голиаф был о ней другого мнения. Стоило нам остановится, он тут же возобновлял заигрывания со своей пассией, то бишь старательно тёрся носом о её нос и моей многострадальной ногой о её круп. При этом ногу, зажатую между двумя мускулистыми лошадиными телами, разве что не расплющивало; на мои окрики конь не реагировал, да мальчишка-проводник якобы их не слышал: его забавляли мои беспомощность и неопытность. В момент самой острой боли, я попыталась рукой отодвинуть от себя кобылу. Она окинула меня долгим, внимательным и явно недобрым взглядом и неожиданно понеслась галопом прочь с удивлённым ребёнком на спине.

По восковой бледности, залившей смуглое лицо мальчишки проводника, по его резким испуганным окрикам, по тому, как резво он рванулся вслед за беглянкой, я поняла, что моему детёнышу грозит нешуточная опасность. Но кинуться на помощь ребёнку я не смогла: мой Голиаф лениво щипал траву и не думал слушаться поводьев. Мне оставалась лишь наблюдать за приближавшейся драмой. Красотка, сломя голову, неслась к ближайшему от нас дереву. Нижняя ветка его, как мощная рука, протянута был на уровне головы кобылы. Сиди я на спине этой обезумевшей лошади, меня бы просто вынесло из седла и разбило о корявые острые камни, устилавшие землю. Но мой уникальный ребёнок, по счастью, - не я. В тот момент, когда несущая смерть или увечья ветка должна была коснуться груди малышки, моя дочь резко откинулась назад и практически легла на спину лошади. Пыльные листья проскользнули в двух сантиметрах от задранного к небу нежного носика, а через несколько минут наш инструктор поймал мятежницу и хорошенько отходил её вожжами.

- Мама! - восторженно возопило моё сокровище, одарив меня пылким взглядом восхищённо сиявших глаз, - Ты видела? Лошадка повезла меня настоящим галопом! Красотка - умничка! Красотка - хорошая лошадка! - нежно заворковала она, ласково гладя голову чудовища, едва её не убившего.

Я думаю, что наш инструктор хорошо понял всю гамму чувств, отразившемуся в этот момент на моём лице. Ему всё же было уже 15, а не шесть, как моей дочке. Боюсь, что он несколько подсократил программу нашей поездки и направился прямо на ферму, причём шагом, не переводя лошадей в рысь. Он был чрезвычайно предупредительным в последние минуты нашего знакомства: ждал что я наябедничаю его папаше. Я не наябедничала. Но и чаевые дала минимальные.