Мюриэль Цю, просыпаясь по утрам, всегда первым делом надевала себе на голову парик. Потом приводила в порядок свои крылья. Она полагала, что лысая фея, да к тому же со спутанной шерстью, покрывающей колтунами четыре небольших крылышка, — это совсем не красиво, хоть и очень модно. Почти на каждом облачке можно было встретить подобных модниц, крылья которых походили на душегрейку из овечьего руна, надетую мехом наружу. Самые беспечные делали в крыльях прорези для рук, и в прохладные вечера запахивали свои «душегрейки», закалывая их на груди английскими булавками.
Но в это утро Мюриэль сидела на своей кроватке без парика и в задумчивости грызла ногти на большой правой руке. Сегодня ей надо было впервые лететь вниз, на землю, чтобы стать крёстной. Большой совет решил, что фея стала достаточно взрослой для такого важного дела, но даже если и недостаточно — деваться было некуда. Гороскопы новорожденных трубили о катастрофическом количестве потенциальных золушек и спящих принцесс, а им без крёстных фей никак нельзя.
— Какой же парик мне сейчас надеть? — думала Мюриэль. — Иссиня-чёрный? Слишком мрачно... Снежно-белый? Слишком торжестванно… Солнечно-золотой? Чересчур богато…
И так увлеклась фея выбором цвета, что забыла про время, забыла расчесать крылья. Даже встать с кровати забыла. Но тут: «Дин-дон, дин-дон!» — часы пробили время отлёта.
— Ох! Я, кажется, опаздываю… — заволновалась Мюриэль, и засуетившись, бездумно надела на голову парик, который держала в большой левой руке. Метнувшись к двери, она вдруг заметила в правой малой руке ещё один парик, и автоматически надела и его себе наголову.
Некоторые люди верят, что феи для полёта на землю пользуются крыльями. Некоторые считают, что феи прилетают на мётлах. Но это всё выдумки и враки — на самом деле феи используют в качестве лифта капельки дождя. А крылья используют в качестве рулей. Ведь только в сказках феи — почтенные старушки, отличающиеся от обычных граждан странными шляпками и волшебными палочками, но на самом деле нет никаких волшебных палочек — магия в париках таится, а рост самых крупных и старых фей не превышает четверти дюйма.
Успела Мюриэль. Вбежала в церковь, растолкала очередь других фей и кричит:
— Моя, моя теперь очередь! Покажите же скорее будущую принцессу, которой я стану самой замечательной крёстной!
Глядит, а ей в крестники мальчика подсунули. И на лице у него написано, что ни Золушкой, ни принцессой спящей ему не быть…
— Что же, — утешила себя фея, — я помогу ему выбрать путь, который приведёт к славе.
А другие феи глядели на Мюриэль и думали себе: «Это же надо — крылья не чёсаны... Парики с противоположными магиями одновременно напялены… Бедный мальчик...».

Сколько лет прошло — то неважно. Не про Муромца, который тридцать три года на печи лежал, история-то эта. Много лет прошло да не слишком, и всё тут. Вырос мальчик, только какой он — никак людям понять не получается. Ищет порой прохожего, чтобы ограбить. Пока ловит — кричит, ругается, а поймав — отпускает. Лениво уже ему деньги отнимать. Или посадит репу по весне, холит, лелеет, окучивает, а как надо урожай собрать — ленится. Сидит голодный.
Дошли до крёстной слухи о том, решила Мюриэль, что пора ей вмешаться. Пора путь крестнику обозначить честный и славный. Слетела фея на землю, выбрала репу покрупнее и превратила её в горячего коня. Залезла кое-как на юношу, уселась у него за ухом и нашёптывает:
— Садись на коня, герой, езжай по дорожке малоезженной. Там всегда место подвигу найдётся, только не ленись. И злодея победить сможешь, коли захочешь, и принцессу спящую отыскать сумеешь…
Что же, ехать так ехать. Лениво парню жить на одном месте — хочется разнообразия. Ехал день, ехал два — дорога пыльная, однообразная. Ни разбойников вокруг, ни заколдованных замков — ничего… Наконец доехал до горы, и пропала дорога. Под горой камень лежит, а на нём написано: «Налево поедешь — коня потеряешь. Направо поедешь — коня… потеряешь».
Слез парень с коня, закричал, руками замахал. Потом вырвал из земли тот камень, покатил его в гору. На полпути лениво стало дальше катить — отпустил. Камень вниз скатился и встал на прежнее место. А крёстная знай себе у ухо нашёптывает крестнику:
— Не останавливайся тут. Спускайся, выбери путь!
Слез парень с половины горы, прилёг под камнем отдохнуть в теньке. Как проснулся — прочитал снова надпись на камне, закричал, руками замахал… Вырвал камень из земли и покатил в гору. Дотолкал до половины горы — стало лениво дальше катить. Отпустил. Камень опять вниз скатился и встал на прежнее место.
Задумался парень. Даже нашёптывания крёстной слушать перестал. В задумчивости запнулся и сам покатился вниз. Закричал, замахал руками и… открыл Закон всемирного тяготения.
Стал парень сэром, потому что закрывать Закон… ему было лениво, а всякие учёные люди решили, что молодёжь надо поддерживать в любых начинаниях, даже самых сомнительных. Только это совсем другая история...