Хаос — это когда ты чего-то не понимаешь. Вроде все детали пазла есть, но не складываются в картину. Сколько бы не передвигал их по цветам, по настроению, по конфигурации — ничего не складывается. Нет идеи, нет системы. Хаос. Она терпеливо пододвигала нужные детальки сыну. Любила своего особенного ребёнка. Дарила ему всё своё время. Любовь ведь по большому счёту — способность жертвовать временем. Она водила его на выставки, в театры. Они любили вдвоём ходить по аллеям парка, который знали от и до, но он всегда открывался для них по-новому. Она устраивала сыну праздники, дарила подарки на день рождения. Жизнь местами походила на волшебный калейдоскоп. Вите было три года, когда мама подарила ему белую плюшевую кошку. И она стала любимой игрушкой. Витюша не расставался с ней ни днём, ни ночью. Это была любовь с первого взгляда. Позже, когда он научился читать, усаживал её напротив себя и читал сказки, рассказы, новеллы... Казалось, что кошка всегда была рядом с ним. С каких-то пор она нашла себе место на книжной полке и оттуда присматривала за всем происходящим своими прозрачными голубыми глазами.
Витюша вырос полиглотом. Он прочитал книги сначала в своей домашней библиотеке, некоторые по три-четыре раза, потом записался в районную библиотеку и следом в областную. Читал он много, запоем и запоминал тексты почти дословно. Он с лёгкостью пересказывал прочитанную книгу. И спустя время тексты не теряли своей окраски.
Когда Витя стал взрослым, кроме любимых книг у него появились любимые сигареты и игровые автоматы. Автоматы завораживали. Кинешь монетку, а тебе, если повезёт, выкатится три. Она не сопротивлялась его увлечениям. Сын был лучшим в её жизни.
И всё было бы хорошо, если бы однажды она не поняла, что заболела. Болезнь съедала её хрупкое тело очень быстро. Хаос начался с головы. Одна мысль цеплялась за другую, создавая клубок противоречий. В какой-то момент она осознала, что сын, её любимый Витюша, великовозрастный ребёнок, останется один на один с жизнью. Витюша был воспитан. Он знал, что надо здороваться и говорить «до свидания», благодарить и улыбаться. Он не умел грубить, и был вежлив и тактичен, как может быть тактичен ребёнок. Но этого было мало для жизни, в которой не будет её — главной защиты. Она всё чаще гладила его по голове и смотрела в ясные голубые глаза с тревогой. Судорожно составляла планы, один не реальнее другого, но ничего другого не придумала, кроме как передать своё чудо жизни родственникам.
«Не бросайте Витю» — последняя просьба. Её похоронили без лишней суеты, на городском кладбище. Витя остался один в холодной квартире. Голод пришёл самым первым. Потом пришло отчаяние, и горе захлестнуло Витюшу с головой.
Как привёл домой бичей, он не помнил. Хотелось с кем-то поговорить, поделиться несчастьем. С тех пор они бывали часто в его квартире. Насиловали, издевались, отбирали деньги. Квартира перестала закрываться. Кто только тут не ночевал… Бичей сменяли проститутки и наркоманы. Спустя месяц Витя рыдал в трубку телефона. До пенсии по инвалидности было ещё далеко, кушать нечего. Участковый позвонил и сказал: «Перепишите квартиру, и Витю вы больше не увидите». Родня посовещалась и решила всё же забрать неразумного Витю, и закружилось… Трёхкомнатную квартиру в престижном районе продали за бесценок. Соседи вздохнули облегчённо и помогли чем смогли. За это им досталась раритетная посуда и кое-какая приличная мебель.
— С собой берём только самое необходимое. И никаких кошек.
Все пожитки Витюши уместились в один чемодан.
Так Витя сорока годов отроду очутился в другой жизненной параллели. В другой стране. Этот увалень, которому очищали перед едой яблоки, не понимал, что от него требуют все эти новые люди. Хаос приехал в новое жильё Витюши вместе со связкой книг. Жильём стала комната в «секционке» где и начались приключения Вити в «Стране невыученных уроков». Здесь его не били, но соседи часто приходили к нему на обед или ужин, или просто покурить. Сигареты, купленные на месяц, заканчивались за неделю. Еда тоже. Однажды Витя попросил сигаретку у соседа, но тот в грубой форме указал на дверь. Но Витя точно видел пачку сигарет, лежащую на импровизированном буфете. Она почти излучала свет. Он же всегда делился своими сигаретами с соседом… Витя потянулся к пачке и тут же получил удар в лицо. Рядом лежал нож.
Хаос был свидетелем и распорядителем в судьбе. Сначала он забросил Витю в чужую страну, а теперь за решётку. Ничто так не убивает, как незнание своего будущего. На суде он сидел с опущенной головой, сжимался от ужаса и становился маленьким Витюшей, которого гладит по голове мама. От всего происходящего подташнивало. Он тихо, одними губами бесконечно повторял: «Мама, мама…» Прокурор ставил вопрос о депортации.
Постановлением суда Витю отправили на принудительное лечение на год в городскую больницу строго режима. Назначили государственного опекуна. Гражданство во вновь приобретённой Родине стало рассеиваться, как мираж, а в месте с ним и разные пособия и льготы.
На свиданиях Витя выглядел виноватым, и всё время просил прощения. Его немытая шевелюра слиплась, а голубые глаза как будто потухли и сделались серыми. Здесь никто за ним не ухаживал. Витя похудел и будто бы даже вытянулся.
А родня в это время продавала комнату в старом здании на отшибе большого города. Нужно было что-то решать с Витей. Больше оставлять его одного не представлялось возможным. Деньги, полученные от продажи его родной квартиры, уже давно успешно работали в семейном бизнесе, который расширялся и требовал подпитки. Витя не вписывался в картину благополучной семьи. Но всё же в новом доме, куда переехала вся большая семья его родственников, ему выделили комнатку. Это была небольшая кладовка, переоборудованная под спальню. Когда Витю выпустили из заведения, он, казалось, был потерянным совсем. Что-то в нём явно изменилось.
Комнатка его устраивала. Ему, по сути, ничего и не надо было, кроме книг. В новом доме книг не было совсем, и поэтому Витю записали в ближайшую библиотеку. Каждый день он собирался туда, как почтенный семьянин на работу. Был бы у Вити галстук, он и его бы надевал обязательно. Добираться приходилось на автобусе. Только спустя некоторое время по коттеджному посёлку поползли слухи… Одна соседка вдруг невзначай спросила: «А вы его хоть кормите?» Другая заявила: «Не обижайте сироту…». Что за вопросы такие? Чужая беда не даёт покоя людям?
А Витя тем временем осваивал новую роль — городского попрошайки. Истории он придумывал с мастерством талантливого писателя. Даже слёзы были настоящие и падали, создавая хаос в душах доверчивых горожан. Ох уж этот хаос! Чуть замешкался, а он уже навёл смуту. Слеза-красавица разбивалась об асфальт, превращаясь в мелкую россыпь первозданного хаоса.
А Витя, довольный произведённым эффектом, покупал себе сигареты и был вполне доволен жизнью. Однако родственникам было что-то всё не так. Случайно увидев своего Витюшу на улице «с протянутой рукой», они зачем-то заволновались и сочинили вместо красивой истории скандал! Витя грубым образом был упакован в машину и доставлен домой. С тех пор его не отпускали одного на улицу. Младшие дети в семье относились к Вите, как коврику у входной двери. Их родители всё чаще смотрели на него, как на устаревшую мебель. И только бабушка жалела этого бестолкового человека. Он был для неё каким-то светлым пятном в своей беспросветной жизни. Иногда они пили вдвоём чай и разговаривали. Много ли надо тем, про кого никто не помнит… И кто чью жизнь менял к лучшему, со стороны было не понять. Так бы и шли спокойные дни, складываясь в годы.
В тот день было всё по-прежнему, кроме того, что к дому прибился красивый белоснежный котёнок с голубыми глазами. Потерялся, наверное. И как родители не сопротивлялись, а отказать самой младшей дочери не смогли. Котёнка запустили в дом, вымыли и накормили. Маленькая девочка не выпускала его из рук. Такое бывало нечасто в этом доме. Казалось, все были счастливы.
Но господин Хаос не имеет границ и обжитых территорий. Он любит масштаб и эффектный выход. Что померещилось Вите под утро, не знает никто. Только он выскочил на дорогу в исподнем. Одной рукой он прижимал голубоглазого котёнка, а другой энергично размахивал, пытаясь остановить попутку, спешащую в город, которая его и сбила. Был утренний туман. Пазл сложился.
