День клоуна

- Мама, у нас сегодня абэдэйка была! Помнишь, ты рассказывала?
Глаза дочки сияли, на её восторженную физиономию было приятно посмотреть.-
- И как? - полюбопытствовала я, - Понравилось?
-Ага! У Сэма хэппи бёрсдэй был! А у меня тоже скоро, да?
- Да, - осторожно произнесла я, - но они не ко всем деткам приходят. Наверное мама и папа Сэма с ними знакомы...

Немного пред-истории...
Я всю жизнь готовилась стать мамой. И если мечты о будущей профессии менялись от года к году, то уверенность в том, что у меня меня будет муж, а у ног завертится целый выводок собственной детворы, была железо-бетонной. Девочка вырастает, выходит замуж и нянчит своих детей, иначе зачем она вообще появилась на свет? Все мамины подруги были успешными замужними мамашами; о бездетности дальней родственницы говорили, как о величайшем несчастье. К сожалению, жизнь моя сложилась так, что со своим мужем я познакомилась лишь в 38 лет; долгожданный первый и единственный ребёнок появился на свет в мои 42. Естественно, что все силы моей души и души моего мужа были сосредоточены на одном: обеспечить появившемуся чаду счастливое безоблачное детство.

Счастливое детство в Америке и счастливое детство в Союзе дней моего детства - это две большие разницы. Я, к примеру, в детстве была счастлива; даже очень-очень счастлива, по сравнению со многими моими ровесниками. Мои мама и папа любили друг друга глубоко, искренне и не на показ; жизнь их была подчинена правилу: всё для детей. Пьяный грозный отец, размахивавший ремнём над головой, вернее, над голой попой несчастного ребёнка навсегда остался для меня нереальным сказочным персонажем слезливых детских книжек о жутком дореволюционном прошлом. Папа - это рыбалки и симфонические оркестры, походы за грибами и апельсины из Москвы, заплывы на середину Днепра и захватывающие восторженные рассказы о чудесах, увиденных им в бесконечных командировках по всему Союзу. Папа - это праздник, а мама - это сама жизнь. Мама кормила, одевала, проверяла уроки, подсовывала интересные и полезные книги, выслушивала и всегда была на моей стороне. Моя и Женькина детская жизнь была радостной и интересной: новогодние представления, премьеры киевского тюза, совместные прогулки в городе и за городом каждое воскресенье и участие дочерей во всех кружках, в каких их душа не пожелает. Моя душа, увы, не пожелала посещений музыкальной школы, которую успешно окончила сестра, зато я трижды в неделю ходила на фехтование, а в свободное время ездила через весь город во дворец пионеров и рисовала. Разумеется, моё счастье несколько омрачала необходимость ежедневно посещать детский сад, а потом и школу, но мама даже в детском саду сумела договориться с воспитателями, и меня насильно там не кормили; я лишь с ужасом наблюдала за тем, как остро нелюбимую мною лапшу с молоком насильно запихивают во рты менее счастливых детсадовцев. Ужас этот я помню до сих пор, а при воспоминании о пенке на неизменном молоке в первых школьных полдниках живот мой поныне сводит рвотная судорога. В остальном школа мне даже нравилась: я внимательно слушала учителей и на уроках никогда не скучала.

Дни моих рождений ничем не отличались от дней рождений всех членов нашей семьи: утренние подарки и застолье с родственниками. Всё это воспринималось как должное: ведь и у родителей, и у сестры - то же самое. Дни рождения родителей я любила даже больше, чем собственные: за неделю до торжественного события начиналась бурная подпольная деятельность, и мы с Женей готовили очередной подарок - самодельную книжицу страниц на двадцать, заполненную собственными стихами, рисунками и рассказами. Родители подобные подарки привечали с особенным энтузиазмом, - их непременно демонстрировали гостям и зачитывали наши шедевры вслух с непременными хвалебными комментариями, а мы блаженствовали, купаясь в лучах нахлынувшей славы.

Все эти милые воспоминания я поначалу проецировала и на будущую счастливую жизнь моей крохи. Но американское бытиё несколько отличалось от привычного мне советского. Никого тут особо не удивляли совместные воскресные вылазки на природу, а мой дитёныш, по неясной мне причине, их терпеть не мог едва ли не с трёх лет. Дочь пошла в мужа, которого ни в субботу, ни в воскресенье из дому не вытянешь, в отличие от меня-гулёны. Вместо утомлявших его походов по паркам и побережью, муж каждый год покупал мне и дочке совместный годовой пасс в Диснейленд, Этот билет стоил дорого, и чтоб его окупить, я ходила в Дисней, как на работу: практически каждый выходной. Родители американских подруг моей дочки пасс покупали крайне редко, приберегая поход в этот потрясающий парк ко дню рождения любимого чада, и в этом была своя логика. Единоразовые билеты на свою семью и взятых с собой подружек стоили не меньше, чем пропуск на год, но празднование дня рождения превращалось в незабываемый неповторимый праздник. А мне вечно приходилось ломать голову, что бы такое организовать и придумать, чтоб придуманное на фоне этого еженедельного праздничного калейдоскопа выглядело не особо блеклым и запомнилось.

Для маленьких американцев день рождения - это святое. В США вообще оригинальное отношение к детским праздникам. На именины в детском саду принято непременно приносить не только угощение, но и подарки для каждого ребёнка детсадовской группы; гостям, приходившим в дом поздравить именинника тоже непременно вручались маленькие кулёчки или сумочки с дарами. В качестве подарков покупалась в основном мелочь в соседнем магазине, где всё стоило не больше доллара; но подарков в кульке должно было быть несколько, плюс конфеты и шоколадки, и вместе набегала изрядная сумма. Мне всегда было немного стыдно ограничиться пачкой цветных карандашей и безличных пластмассовых куколок, запихнутых в кулёчек. Я пыталась найти что-то пооригинальнее и непременно увязать случайные, в общем-то предметы сказочным сюжетом, чтоб малышам было интересно их потом рассматривать.

После неизменной пиццы с кока-колой и большого праздничного торта на всю группу, я, по разрешению воспитательницы, усаживала малышей на пол, натягивала на спинки стульев одеяло и устраивала импровизированное кукольное представление, в котором купленные накануне вещицы играли основные сказочные роли. Дети - потрясающие слушатели и зрители: они всегда внимают новым сказкам с раскрытыми ртами и горящими восторгом глазами, и никогда потом не осуждают тебя за неловко сказанное слово. Иногда сюжеты нравились и мне самой. Накупив однажды воздушных змеев, величиной с ладошку, резиновых змеек и цветных карандашей, я выдумала сказочную историю, которой гордилась не меньше, чем своими лучшими стихотворениями. Но конкурировать в роли массовика-затейника с такими опытными профессионалами, как бывшие ведущие АБВГД-эйки, я, разумеется, не могла.

То, что ведущие популярной когда-то радиопередачи АБВГД-эйка оказались в Лосе меня не очень удивило: кого я только тут не встречала! Мои стихи в местную газету проталкивал Пётр Вегин, о знакомстве с которым на родине я даже не мечтала; водить автомобиль учил доктор наук, заведовавший когда-то в Киеве научной лабораторией; где-то в ресторане пела Лариса Долина, на концерты которой в Москве, по словам моей сестры, публика просто ломилась. Бывшие звёзды первой величины приезжали в Лос Анжелес с концертами, и попасть на Окуджаву было совсем не трудно: заплатить в русском магазине 20 долларов за билет, а в Киеве билеты на аналогичный концерт были раскуплены за два месяца вперёд. Мутная волна эмиграции периодический выбрасывала знаменитостей на наш, заросший пальмами берег, и они, как простые смертные пытались заработать себе на хлеб с маслом: кто-то менял специальность, кто-то, наоборот, используя свою известность, занимался привычным ремеслом. Ведущие АБВГД-эйки скорее всего так и поступили: составили программу и стали с ней выступать на праздниках для детишек. Другое дело, сколько это может стоить, и будет ли у них время?

Заведующие садика снабдили меня телефонным номером, но АБВГД-эйщик прийти к нам отказался: "График выступлений составлен уже на весь март и половину апреля; но я могу предложить телефон наших коллег - прекрасные профессионалы, пригласите и не пожалеете!" Колеги - профессионалы оказались более свободными; их визит грозил обойтись в половину годового пасса в Дисней, но дело того стоило: в программе была и клоунада, и жонглирование, и фокусы и даже демонстрация маленького ручного кролика, которого можно погладить.

Так что я вздохнула облегчённо, программа дня рождения обретала какие-то чёткие привычные формы: в пятницу - пицца, подарки и очередная сказка для детского сада; в субботу - два отдельных стола для детей и для родителей, и всеобщее развлечение, которое "коллеги- профессионалы" возьмут на себя, а в воскресенье - застолье с родственниками, которые уж как-нибудь сами себя развлекут разговорами о том и сём...

В пятницу в детском саду всё прошло замечательно. В субботу я с самого утра заняла свой обычный пост у плиты, и к приходу гостей основные блюда уже "дозревали" в духовке. Малышню ждала гора настольных игр и импровизированный стол, наскоро сварганенный из двух газетных столиков и одной большой столешницы, подобранной где-то за неделю до того на улице, а вокруг стола расположились детские пластмассовые стульчики, купленные как-то в том же магазине 99 центов. Моя мама любезно согласилась присмотреть за малышами, а я металась, сервируя стол для взрослых и стол для малышей, и поглядывая в тревоге на часы. Приход артистов намечался на послеобеденное время и должен был стать сюрпризом для всех.

Пока всё было замечательно: мой ребёнок в прелестной игрушечной короне, украшенной разноцветным стекляшками, восседал в центре стола, вокруг сидели лучшие подружки в коронах поменьше; из трёх приглашённых мальчиков пришёл лишь один и честно пытался играть роль принца, то бишь ни с кем из девочек не задирался и был достаточно любезен с именинницей. Взрослые гости ввели себя куда более шумно; они, кажется, обсуждали кандидатуру очередного президента и никак не могли прийти к согласию, но я полагала, что они как-нибудь разберутся и без меня.

Королева моего сердца одновременно была и королевой торжества, и более всего меня интересовало выражение её разгорячённого личика. Пока по нему порхала радостная улыбка; малышка даже согласилась откушать кусок зажаренной курочки в дополнение к неизменной пицце, но насколько я знала своего ребёнка, погода могла смениться в любой момент. Мы уже спели "хэппи бёрсдэй" и задули свечи на заказанном торте; взрослые гости, оставив пылкие политические дебаты, помогли собрать посуду и даже начали разбирать стол для детей, и тут, наконец-то, приехали артисты. Дверь распахнулась и в комнату вошёл клоун. Это был потрясающий настоящий клоун времён моего детства: с красным круглым поролоновым носом, с пятнами яркого румянца на побеленном лице, в замечательных огромных штиблетах с загнутыми носками и красными помпончиками. Улыбаясь от уха до уха, клоун направился к имениннице, чтобы её поприветствовать, но сказать он ничего не успел.

Завидев его, моя принцесса замерла; личико её стремительно побелело, а глаза остановились и расширились. Стоило артисту протянуть ей руку, как девочка с трубным рёвом кинулась от него прочь, взлетела на второй этаж, где находилась её комнатка и с горьким плачем бросилась на кровать. Сказать, что клоун был обескуражен - это ничего не сказать. Но выступление было согласовано и оплачено, и он ничем перед нами не провинился. Мне ничего не оставалось, как попросить взрослых гостей помочь расставить стулья создавая в комнате импровизированную сцену для представления, а самой подняться к плачущему напуганному ребёнку. Стоило мне зайти в детскую, дочка бросилась ко мне и судорожно обхватив руками, прижалась к груди своим худеньким дрожащим тельцем. Никакие мои уговоры, что дядя клоун хороший и ничего плохого ей не сделает, не помогали; на просьбу спуститься к гостям малышка лишь отрицательно мотала головой.

Минут через пятнадцать к нам поднялся один из обескураженных артистов.
- Аппаратура уже установлена, публика ждёт, - сказал он - когда начинаем представление?
Я понимала, что для него время - деньги и после нас клоуны поедут развлекать кого-то другого, и, как мне ни было обидно, дала разрешение начинать, а сама осталась с моим ребёнком. Снизу раздавались звуки весёлой музыки, смех и аплодисменты; клоуны действительно были профессионалами. Малышка сидела у меня на руках и тревожно прислушивалась к тому, что происходит внизу. Лишь во время антракта она согласилась спуститься со мной на патио и смотреть на шоу через оконное стекло, разделявшее патио и комнату. Но стоило клоуну бросить на девочку дружелюбно-ободряющий взгляд, как она тут же пряталась за мою спину. Лишь к концу выступления малышка расхрабрилась настолько, что согласилась зайти в комнату и погладить кролика. А я тем временем расплатилась с растерянными артистами. Не знаю, кто при этом чувствовал себя более неловко...

Зрители расходились о домам более, чем довольные. Несколько человек взяли у меня телефон клоунов - чтобы порадовать и своих детей с их гостями в очередной день рождения. Я уложила ребёнка спать и забыла было об этом странном случае. Но месяца через два я заметила, что моя дочка побаивается клоуна, стоящего на Санта Монике, а ведь всего полгода назад она со всех ног неслась к нему, чтобы купить цветные воздушные шары...

Я попыталась разобраться в этой странной клоуно-фобии и полезла в интернет. Оказалось, что американская киноиндустрия уже не первый год выпускает фильмы ужасов о клоунах-убийцах. Скорее всего, этот образ привлекает сценаристов контрастом милого доброго недотёпы и жуткого монстра. Я не думаю, что в детском саду малышне показывали фильм ужасов; но рассказы о нём скорее всего послужили основанием создания чудовищного героя в клоунском костюме из детского американского фольклора. Наверное до дочки дошли пугающие подробности какой-то очередной страшилки, и клоунов она искренне боялась. И вот, в самое счастливое для неё время собственного дня рождения, когда всё её сердечко доверчиво ожидало радости и добрых сюрпризов от окружающих, в самом, казалось бы, защищённом от тёмных сил месте - в её собственном доме внезапно материализовался один из жутчайших кошмаров детских сказок, и направился прямо к ней. И всё это по вине глупой, желавшей ей лишь добра мамаши... Никогда себе этого не прощу!