Он жил не один, но был один. В далеком далеке. В одной из теплых стран, где сытно и покойно. Где никогда не бывает снега, разве только высоко в горах. Он знал много языков, но на любимом говорить не мог. Мог только молчать. Это было сложно – потому что на этом языке говорило его сердце.

Тогда его голосом стали буквы. С их помощью он мог дотянуться до туда, где осталась жить его душа.

Где зимний воздух пахнет снежной свежестью, сладкой, как арбуз. Туда, где в темноте новогодней ночи, паря над землей, как балерины, кружатся в фуэте снежинки – изящные и легкие, в пушистых белых платьях. Искрясь улыбками, как с горок, они слетают с ветерком с пологих скатов крыш, и продолжают танец. Их сестры-звезды спускаются с небес мерцающей комической гирляндой.

В мечтах он уходил туда, где пухлые сугробы укрывают города. Где свет фонарей выдыхает снег, летящий из темноты безлунной ночи. Где старым добрым привратником его встретит снеговик в полосатом шарфе и в шапке с помпоном на макушке. Ступая валенками по нетронутому снегу, он приведет его к небольшому дому в два этажа, из окон которого на синие сугробы ложатся теплые полоски света, а потом неслышной тенью исчезнет, оставив одного.

Там на длинном-длинном вдохе замрет его душа.

Там слово «вечность» сложится из счастья – тепла любви – потому что этот древний пазл не для холодного рассудка, который существует лишь в пределах заданных констант, всегда упускающего чудо исключений.

С заснеженных деревьев, на миг ослепив, слетит пыль звезд, оставив на лице дорожки влаги. Поднявшись по ступеням невысокого крыльца, он, закончив долгий путь, заглянет в дверь, которая всегда была открыта.

- Здравствуйте… Я дома.