Когда тебе девятнадцать лет, кажется, мир обнимает тебя. В тебе столько счастья, что ты готова им делиться, ничего не подсчитывая. Женька была радужным, смеющимся человеком. Метр шестьдесят сплошной радости и позитива. Ей всегда всего хватало, даже с излишком.

Это было начало лета после второго курса. Её поток, смело шагнувший по пути исследователей тычинок и пестиков, почти целиком состоял из девчонок. Из шести парней, которые учились на потоке, в стройотряд попал всего один. Остальные растворились в летнем воздухе. Стройотряд занимался малярными работами в домах, построенных для лётчиков и их семей. Таких домов было два. Стояли они друг напротив друга посреди леса. От них к цивилизации вела просёлочная дорога, соединяющаяся с трассой. Если пойти по трассе на свет мигающих огней, то можно минут за сорок дойти до аэропорта.

Стройотрядовцев заселили в первый подъезд, который, к приезду весёлой гвардии, успели оборудовать необходимой сантехникой. Комнаты в квартирах были тоже подготовлены к встрече с постояльцами. В каждой находилась немудрёная мебель — кровати да тумбочки. Второй и третий этажи заняли другие группы нашего потока — сплошные девчонки. Женькиной группе достался четвёртый этаж. Девушки заняли самую большую квартиру. Рядом квартиру занял штаб. И в третьей, самой маленькой, поселился наш единственный парень — Олег, со своей девушкой. Она присоединилась с какого-то другого потока. Женька с любопытством на неё посмотрела ещё в автобусе, который довёз весёлый коллектив до места их временного пребывания, и тут же забыла про неё.

Заселение шло весело. То и дело хлопали двери по всему подъезду. Кто-то срочно переселялся, выбирая себе компанию. Женька давно определилась, с кем она хочет очутиться в одной комнате. Девочки и на учёбе держались стайкой. Куда одна, туда и все прибивались. Первым делом подружки переоделись и навели порядок в своей комнате. Застелили кровати. Женька достала свою старую любимую тельняшку, которая заменяла ей ночнушку, и положила её под подушку. Ночи ещё прохладные. Тельняшку подарил ей отец, и Женька брала её с собой во все походы. Взяла и в этот раз.
Дорожные сумки уместились под кроватями. Девушки вытёрли пыль на тумбочках, и разложили свои милые сердцу вещички. У кого-то был маленький радиоприёмник, у кого-то мягкая игрушка, у кого-то ручки и карандаши. У Женьки – книга. Она любила фантастику и приключения, поэтому и взяла с собой уже начатый роман Беляева «Голова профессора Доуэля», надеясь дочитать его перед сном.
Когда все наконец-то успокоились, руководители штаба провели небольшое собрание. Объяснили распорядок дня и правила поведения на природе. Завтрак был с семи тридцати до восьми тридцати утра. В девять все должны были быть в рабочей форме на объекте. Подъезды были распределены. Роба выдана. На этом собрание закончилось и девчата, наконец-то смогли выйти на улицу и осмотреться вокруг.
Воздух пьянил! Казалось, он был густым и сладким, как ягодный кисель. Пахло травами и цветами. Женька явственно почувствовала запах подорожника и пырея. Она вспомнила, что так пахла лужайка в летнем лагере давно, в её детстве. Она втянула воздух поглубже, и закрыла глаза. Да, это был воздух всей её пионерлагерской летней жизни.
Подружки обошли вокруг домов, замечая то мелькнувшую лёгкую медуницу, то мышиный горошек с его мелкими, но яркими фиолетовыми цветами, то словно запыхавшуюся и от этого раздувающую щёки кашку. Давно их глаза не отдыхали на таких милых сердцу природных красках. Девчонки наперебой вспоминали свои давние летние приключения. Женька не перебивала их, только слушала. Она всегда любила больше слушать, чем самой рассказывать. Свежий воздух спровоцировал здоровый аппетит, голодные животы напомнили блуждающим о скором ужине. Девушки поспешили вернуться в свой подъезд в импровизированную столовую на первом этаже, где их ждал горячий ужин.

Утром, после завтрака, мастер показывала девчатам объём работ и заодно проводила мастер-класс. За один месяц Женька научилась шпаклевать и красить деревянные рамы окон, затирать дыры в настиле полов, а ещё — штукатурить и выравнивать углы и много ещё чего.

Лето набирало обороты. Днём стояла жара, и нет-нет, да и замрёт Женька перед окном, заглядится на пролетавшую осу, превратится в неё и улетит далеко в своих мечтаниях. Очнётся и снова начнёт шкуркой тереть по раме. Респираторы мешали. Почти все работали без них. Поэтому в квартирах то и дело сыпались шутки, и раздавался звонкий девчачий смех.

С непривычки девчонки уставали, но молодость не помнит долго этого состояния. Отмывшись от краски и шпатлёвки, они собирались и шли на прогулку до аэропорта. Там можно было купить сладости. Женька обожала горячие воздушные пончики, щедро посыпанные сахарной пудрой. Кажется, ничего вкуснее она тогда не ела, и готова была ходить за ними хоть каждый день.
Территорию вокруг домов девчата уже освоили. Лес. Воздух, которым хотелось дышать и наслаждаться. Первые цветы радовали больше всего. Так и хотелось сорвать и принести в свою комнату ярко-рыжие жарки. Но не рвали, просто любовались. В лесу всегда возникало состояние лёгкой эйфории. Восхищение переходило в состояние сладкого восторга.

Прошли первые рабочие недели. На выходные стройка замирала, и все, кто хотели, могли поехать в город. В подъезде оставались только двое дежурных, которые охраняли небогатые пожитки стройотрядовцев. Дежурить должны были по очереди, но каждый раз вызывался Олег, которому некуда было ехать. Он жил в общежитии и ехать в город, чтобы просто поболтаться по улицам, ему не хотелось. Тем более что с ним оставалась его подруга. Для всех это было лучшим решением.

После третьих выходных подружки заметили какое-то присутствие по соседству с домами. И вечером отправились на разведку. Недалеко, в ближайшем лесу, на небольшой поляне, обнаружился палаточный лагерь. Спрятавшись в кустах, девушки смотрели во все глаза. Одни парни! Сделав разведку, они тихо удалились. Однако разговоров после этого было много. Их пчелиный рой вдруг превратился в осиное гнездо. Острили весело и опасно. Один Олег не выражал никаких эмоций по поводу соседей, он был как всегда добродушен и спокоен.

Ещё одна неделя промелькнула незаметно, за исключением одного эпизода. В пятницу все радовались окончанию рабочей недели и строили планы на выходные. К девчатам в комнату то и дело кто-то заглядывал, и разговоры не прекращались до самой темноты. А когда все угомонились и уже готовились ко сну, вдруг выяснилось, что куда-то делся ключ от квартиры. Сначала девчонки подумали, что кто-то пошутил, но ключ так и не нашёлся, и им ничего не оставалось, как изобретать собственный способ закрывания двери. Никому не хотелось спать с дверью на распашку. Чья-то умная голова придумала вставить шпатель в узкую щель, между полотном двери и косяком. Металлическая часть вошла в эту щель как влитая, и дверь приняла устойчивое положение.

Утром все, как ни в чём не бывало, засобирались на выходные в город. Перед выходом опять предприняли попытку отыскать злополучную потерю, но нет… ключ так и не отыскался. Женьку никто в городе не ждал, поэтому она согласилась остаться в квартире, и присмотреть за вещами, раз уж дверь не закрывалась. До понедельника никого не было на стройке, и никто не мог решить вопрос с ключами. В этот раз караулить подъезд остались трое: Женька и Олег с подружкой. Никто не боялся. За три недели не было ни одного происшествия.

Ночью Женька проснулась от грохота. Кто-то выбивал двери на первом этаже. Слышалось:

— Девчонки, мы пришли знакомиться! Открывайте двери.
— Налейте нам воды. Очень пить хочется.

Издевательские интонации не оставляли сомнений в намерениях. Холод закрался ледяной змейкой под тельняшку. Женька стала быстро соображать, как можно спастись. Выбежала на балкон, посмотрела вниз. Высоко. Под кроватью не спрячешься. Незнакомцы крушили все, что находили в квартирах, переворачивали кровати, ломали столы и тумбы. Женька слышала как они перешли на второй этаж. Их много. Пьяные голоса звучат по-разному. Женька слышит маты и треск ломающихся дверей. Шпатель не выдержит и одного удара. Как же она хотела в этот момент превратиться в серую кошку и сигануть с четвёртого этажа, надеясь на свои девять жизней. Но лишь вжалась в сетку кровати и натянула одеяло по самые глаза. Когда разбушевавшаяся ватага зашла на их этаж, Олег попробовал с ними поговорить через дверь. Женька слышала приглушённый голос Олега: «Здесь никого нет, все разъехались. Дом пустой». Но разгорячённые алкоголем и адреналином «гости» требовали, чтобы он открыл дверь.

Когда все слова были сказаны, дверь начали ломать. Женька думала о девушке, которая находилась вместе с Олегом. Ничего хорошего не могло случиться, слишком разнузданно вели себя нападавшие. Когда дверь вышибли, Женька поняла: Олега с его подружкой в квартире уже нет. Скорее всего, они ушли через спаренный балкон в соседний подъезд и оттуда на свободу. Начался погром. Вся молодецкая удаль вымещалась на ни в чём неповинных кроватях и тумбах. При каждом ударе Женька внутренне содрогалась. Страх пропитывал насквозь. «Следующая квартира моя!» — пульсировало в мозгу. Она вжалась в кровать, как серая мышь, надеясь только на чудо исчезновения. Но чудо не произошло.
Выломать дверь ничего не стоило для разбушевавшихся не на шутку визитёров. Женька увидела порядка десяти огромных лбов, которые в свою очередь пялились на неё. К этому моменту страх парализовал мышцы настолько, что она не могла пошевелить даже пальцем. Казалось, что у неё были не руки, а деревянные колодки. Женька не подавала признаков жизни, просто застыла, превратившись в ледышку. Слышала, как они, наглядевшись на неё, вышли в коридор. Всё происходило будто в каком-то плохом спектакле. Фон был размыт, а пьяные актёры импровизировали прямо на сцене. Им казалось, что они разговаривали в полголоса. Но ночь – прекрасный усилитель звуков. Женька слышала, как один из них сказал: «Она не одна, с ней рядом лежит мужик, я видел тельник». Другой сказал: «Да нет, одна». Видимо, старший произнёс: «Всё идите, я справлюсь один». В тот момент, когда все по одному стали покидать квартиру, Женька мысленно вздохнула: с одним-то она справится...

Старший, высокий парень, слишком большой, подошёл, наклонился и сдёрнул одеяло одной рукой. Кричать бесполезно, в доме никого, кроме пьяных подонков. Она запомнила чужие руки, вцепившиеся в шею, и то, как стала сопротивляться. Ей казалось, что она попала в щупальца какого-то мощного спрута. Страшная, молчаливая борьба. В какой-то момент Она впилась в его руку зубами и почувствовала кровь. Женька не помнила, как оказалась на полу и получила сильнейший удар кулаком в висок. Стены поплыли, стало тошнить, как в транспорте на глубоких дорожных горках. Она почувствовала, как с неё стягивают тельняшку, и попыталась удержать её. Но последовали второй и третий удар. Почему-то в этот момент Женька не думала о себе. Думала: хорошо, что Олег ушёл через соседний балкон. Бегом до аэропорта тридцать минут. Там милиция. Как бы продержаться хотя бы ещё немного. А если Олег не побежал в аэропорт, а просто спрятался? Надежда всё же теплилась. Женька попыталась заговорить с ночным «гостем».

— Тебя как зовут?

На какой-то момент он отпустил её. Отвалился и сел на полу, опираясь спиной на кровать. Они оба тяжело дышали.

— Уходи, — голос у Женьки стал каким-то чужим, твёрдым и жёстким.

Отдышавшись, она попыталась встать и подойти к выключателю. Мучитель заметил это движение. Подскочил и с силой ударил её руку. Рука повисла как плеть. И вдруг Женька услышала голоса. Бег по лестнице. Крики. Незнакомец с ловкостью животного забился в угол под её кроватью. Оттуда только слышалось: «Не выдавай…». Он повторял и повторял это до тех пор, пока к ней не постучался Олег и не спросил: «У тебя всё в порядке? Я привёл милицию. Их сейчас всех отловят». Женька холодными губами произнесла: «Всё в порядке». Голос, ей показалось, существовал отдельно от неё. Она слышала его будто со стороны, словно и не она это произносила.
Поймали всех. Кого на чердаке, кого в подвале, кого в окрестностях. Не поймали только одного — того, кто сидел под Женькиной кроватью. Она не знает, почему не закричала, не выдала его. Он скулил под кроватью. Его трясло. А ей хотелось тишины и покоя. Без вопросов. Хотела остаться одна, без общества мужчин.

Она не видела лица своего обидчика. И, слава Богу. Всё успокоилось. Начинался рассвет. Когда уехали милиционеры, он ловко выкарабкался из под кровати, и исчез из её жизни навсегда.

Ни Олег, ни подружки, вернувшиеся после выходных на строительную площадку, не узнали ничего. В протокол попали только её показания о том, что выпившие молодые люди выбивали двери и ломали мебель. Она никому не рассказывала ничего о той ночи. Синяки со временем сошли. И почти всё зажило внутри.

Был суд. Это всё, что Женька знала о судьбе нападавших. Чем закончился суд, не интересовалась. Было всё равно. Хотелось всё забыть.
Через год Олег женился на девушке из стройотряда, с которой он ночью бежал до аэропорта, спасая себя, её и Женьку заодно. Она верит в то, что они счастливы вместе.

Мысленно идёт одна по тонкой невидимой струне судьбы. Держит балансир. На одной стороне — все будут прощены.