Не знаю о чём думал дом, когда в его, далеко не новые, стены въехала молодая семья с тремя детьми. Но любопытно ему было точно.
Удивительное свойство памяти – даже она у всех абсолютно разная. Мне бы очень хотелось помнить то, что было в раннем детстве. Но, увы, мои воспоминания довольно скудные. Дома, о котором я хочу сегодня рассказать, уже нет в живых, но я вижу, как он обречённо качает головой и, вобрав её в плечи, испуганно поглядывает на огромную махину, выстроенную на его месте. Милый, добрый, старикан…

Сегодня девочка, рождённая в пятидесятых, будет вспоминать именно тебя – дом, в котором прожила тридцать лет.
Помню наш переезд, было мне в ту пору около пяти лет. Огромные сани, запряжённые в лошадь, даже в областном центре не были тогда редкостью. Из кованого сундука достают меня и младшего брата. Дело было зимой, но холода не помню – скорей всего, там были подушки и одеяла. Изо рта идёт пар, а вокруг белым-бело, как в сказке про Морозко… Помню, что я ужасно стеснялась, когда нас знакомили с соседкой – тётей Аней, которая стала впоследствии самым родным для нас человеком.
Это она ходила со мной в театр. Это она угощала нас невероятно вкусным чайным грибом и блинчиками. А сколько книг у неё было… Тётя Аня работала в библиотечном коллекторе и не один раз брала нас на работу. В детский сад мы не ходили, а книжки с цветными картинками были для нас удивительным богатством.

Детство – пора золотая… Слова из песни не выкинешь, но при упоминании о золоте меня пробирает холод – никогда не понимала влечения женщин к подобным побрякушкам. Разве можно сравнивать с золотом то, что никогда не вернуть назад. Другое дело – солнце…
Наша мама была для нас солнцем, хотя в её чёрных глазах можно было утонуть. Она наводила уют в неказистом жилище, которое казалось нам роскошью – две комнаты и коридор, по которому можно бегать, не опасаясь окриков соседей. Общей была только кухня.

Двухэтажный, наполовину кирпичный, дом на склоне горы. Мы жили на первом этаже – он считался полуподвалом, так как три окна, выходящие на юг, были почти вровень с землёй, а выходящие на запад – значительно выше. Зато с каким восторгом мы встречали приход зимы. Просыпаешься, открываешь глаза, а за окном – чудо! Помню эти ощущения до сих пор… Солнечные зайчики на свежевыкрашенном полу, по которому бежишь босиком. Самотканые половички, жарко натопленная печка и цветы на подоконниках. Они высоко и забраться туда без помощи стула невозможно. Летом рамы выставляли и там можно было сидеть и даже играть, наблюдая за проходящими мимо людьми. Мы взаперти – старший брат в школе, родители на работе. Сейчас их могли бы лишить родительских прав, а тогда это было обычным делом. Младший брат помнит, как приходила медсестра и, увидев нас в окне, передавала через форточку витамины. Да и рыбий жир, который я вспоминаю с содроганием, давали бесплатно, но уже родителям.

Ключ от квартиры висел на гвоздике в незапертом чулане под лестницей – все об этом знали и иногда, на свой страх и риск, мы просили выпустить нас на волю. Однажды я упала и в кровь разбила колено. Единственное, чего я боялась, что проснётся брат, которому было года полтора. Но всё обошлось. Похоже, что он и тогда спал, как убитый. А колено мне перевязала соседка этажом выше.
Помню, что мы не однажды разбивали градусники. Ртуть вытекала, и мы собирали эти шарики в одно целое. Уже сегодня младший брат вспоминает, что он её глотал. О, ужас… А я помню, что выбрасывала ртуть в туалет и боялась, что произойдёт какая-нибудь реакция. Смешно…

А сегодня я не могу представить, что смогла бы оставить свою пятилетнюю дочь в одиночестве на такое длительное время. Похоже, что мы были в те времена уже достаточно самостоятельными. Какие времена – такие люди…
Жили дружно. Перед Первомаем в обязательном порядке вычищали двор. И со стороны улицы – тоже. От этого действа не отлынивали даже самые маленькие. Взрослые вешали флаг, до блеска промывали окна и, к заранее поставленным в воду веточкам с уже распустившимися листочками, прилаживали цветы, сделанные из бумаги, и воздушные шарики. Удивительно, но и они были в ту пору дефицитом.
Помню, что на определённую часть старья (металлолом, бумага, тряпки) можно было получить разную всячину – в том числе и их. Возле дома останавливался старьевщик, которого с восторгом встречала ребятня. А дом таращился на нас и улыбался. Праздники он, наверняка, любил…

Славная пора… Стоит зацепиться и воспоминания сыплются, как опадающие с берёзы серёжки – их удивительный запах помню до сих пор. А сирень… Куст рос таким образом, что в середине его можно было спрятаться и это было моим любимым местом.
Спасибо, дом!
Такого ароматного супа, как тогда, мне уже не есть – он томился на шестке. А что может быть лучше того, что приготовлено на огне… Однажды поддался соблазну и кот – со всего размаха запрыгнув на раскалённый шесток, он с отчаянным воплем сиганул вниз. А в другой раз кот забрался прямо в печку, где были сложены дрова, и выскочил наружу только тогда, когда они загорелись. Кто испугался больше – сказать сложно…

Мы помогали отцу пилить дрова. Мы ходили за водой к колонке и покупали молоко, налитое из цистерны в бидон. Мы привязывали к спинкам кровати концы одеяла, делая подобие гамака – играть внутри интересней. Однажды младший брат сунул голову в промежуток между металлическими прутьями. Помню только суматоху, плач и разговоры о том, что придётся пилить. Но всё обошлось. Похоже, что голова брата поняла, чем ей это грозит.
Мы росли, комнаты наполнялись новой мебелью, которая пахла так вкусно, что кружилась голова. Мы прыгали на диване и прятались в шкафу. Керогаз сменял керосинку. Чугунный утюг с горящими в нём углями менялся на электрический. А, когда появился газ, нашей радости не было предела.

А дом в это время старился… Он много раз приходил ко мне во сне уже после переезда на новую квартиру. Я смотрела на промерзающие зимой углы и вывалившиеся кирпичи и проснувшись понимала, что комфорт – это дополнительное время, а время – счастье. Правда, сейчас это время уже не ползёт, а бежит вприпрыжку. С соседями по подъезду мы только здороваемся. Старики умирают, а молодёжь предпочитает гаджеты и виртуальное общение.
Я мысленно прикасаюсь к тёплой печке, забираюсь наверх и задёргиваю занавеску. Здесь можно спрятаться и, никому не мешая, погружаться в мир сказок и воспоминаний, которые сегодня так греют душу… Мы помним тебя, дом.