Она непринуждённо наклонилась к предоставленной им спичке, глубоко вдохнула дым и на выдохе томно произнесла: "Говори." И он начал говорить. Получалось довольно сумбурно, ведь в последние несколько лет, ещё в том мире, он говорил в основном с собой. Окружающие элементарно перестали его понимать. Вот он учится, боится отстать от других, вот ходит на студенческие гулянки. Правда большую часть времени проводит на балконе, но из обоймы не выпадает. Не нарушает, не выделяется, не.... А потом работа, работа, работа... Другая работа, работа после работы... А после работы рюмка, другая, третья, чтобы уйти от работы и так снова и снова, а потом. А потом пошла строка.
"И куда же тебя эта строка завела?" -- незнакомка сидела в максимально неудобной, но ужасно эффектной позе, обвив длинными ногами ножку барного стула, как пилон. От неё исходил, нет не аромат, от неё исходила чувственность приправленная ноткой авантюризма, и это чрезвычайно бодрило рассказчика. Тем временем другие тени стали сползаться поближе, как будто стремясь погреться у огонька эмоций, которые периодически выплёскивал наш герой. Кстати они, эмоции, в этом мире тоже были материальны и очень красивы. Они струились по бару, переливаясь, каждая в своём спектре, массой оттенков, создавая волшебную атмосферу ирреальности происходящего. А тени подпитывались ими, становясь чётче, ярче, осязаемее, почти реальными. Бокал, ещё бокал... "Ну так что?"

Зеркала. Нет, они не говорили, но если заглянуть вглубь... И опять таки сны. Сны становились более реальны, чем жизнь. И главное более наполненными. А ещё там он мог носить шляпу, которая в обычной жизни вызвала бы только усмешку окружающих. Так бывает. Так бывает если рождаешься не в то время или не в том месте или и то и другое разом. Времена героев давно прошли, теперь они стали изгоями. На царство взошли манекены.Чем дольше он говорил, тем больше менялся его облик. Цвета разбежались ручейками выплеснутых эмоций, поначалу почти бесформенное, тело приобрело нормальные черты, потеряло краски, но, в то же время, приобрело контраст. Контраст с пронзительной синевой глаз. "Ты готов, пошли. Да, и не забудь надеть свою шляпу, она укроет нас от пристальных взглядов звёзд" -- произнесла она и, взяв его за руку, повела на выход из бара.

"Как странно смотреть на звёзды сквозь воронку бури из пепла страстей." -- он всё таки не удержался и посмотрел вверх.
"Да, зрелище не для слабонервных. Поэтому ты мне и нужен." -- прошептала его спутница -- "Я хочу чтобы они не сгорали."
"Но разве это не в наших руках?" -- он надвинул пониже шляпу и пристально посмотрел в зеркала её глаз и...
"Сначала он смотрел на дверь,
Потом на стену.
Через окно скользнула тень,
Легла на вену."
Да нет же нет! Это всё уже было. Надо просто вспомнить. Надо просто вспомнить, что было дальше. "Вспомнил? Не хочешь обратно? Вот и я не хочу. Но и так больше не могу. Думай." -- она нежно провела кончиками пальцев по его лицу и испарилась, оставив после себя шлейф едва ощутимых, но бесконечно прекрасных оттенков чувств, пробирающих до самых незримых волосков души.

Цель. Теперь у него появилась цель. Теперь он знал, для чего здесь очутился. Найти себя и исполнить предназначение. Вот только какое? Он бродил по серым улицам, подсвечивая их эмоциями надежды. Не яркими, едва позволяющими видеть путь. А вокруг с характерным шорохом, напоминающим бормотание сумасшедших или произносимых быстрым шепотом молитв, возникали и рассыпались в прах всё новые и новые кварталы постоянно меняющегося города теней. Он шёл всё быстрее и всё сильнее разгонял поток сознания. Он это делал и раньше, потому что и раньше ощущал материальность мыслей и их взаимосвязь с реальностью. Вот только... Вот только раньше всё вокруг застывало, а теперь... А теперь он очутился в каньоне несущихся вверх и вниз обломков идей. Несшихся и только каким то чудом не разбивающихся друг о друга. Он шёл тропою хаоса. Стоп.Резкий удар в висок прервал череду мыслей. Последнее, что он услышал, перед тем, как потерять сознание, было: "Не отсвечивай."